Когда часы 12 бьют... и бьют

Валентин Корнеев

В поезде, который курсировал от Владивостока до Харькова, Новый год наступал четыре раза

Говорят, что встретить Новый год в пути, будучи пассажиром поезда, очень романтично, а ежели такое случится еще раз, то это уже будет прозой жизни. Но шеф-повар вагона-ресторана бывшего поезда Харьков—Владивосток Василий Гусаченко и его супруга Людмила Сергеевна, работавшая рядом с ним официанткой, с таким постулатом в корне не согласны. За 25 лет на этом маршруте им довелось более полутора десятка раз встречать Новый год. Причем один и тот же, но приходящий по несколько раз.

Наперегонки с Новым годом

— Перестук колес, бой курантов, звон бокалов, смех и веселье пассажиров — ну чем не настоящая новогодняя симфония для железнодорожников?! Поверьте, она того стоит, чтобы услышать ее хоть раз в жизни, — говорит Василий Николаевич.

— И во всем этом особую изюминку романтики привносит игра наперегонки с Новым годом, который едва ступил на материк. Конечно же, он нас настигнет! И мы знаем с точностью до минуты близ какой станции Дальневосточной магистрали, — дополняет мужа Людмила Сергеевна. — Это пережито много раз, но чувства переполняют, их не невозможно передать словами.

И покуда Новый год шествует по Камчатке, спускаясь по снежным сопкам к Охотскому морю, мы в это время покидаем холодный берег Тихого океана, оставляя за собой многолюдный Владивосток. Нам предстоит пройти через девять часовых поясов, нанизав их на 9 тыс. км, — протяженность маршрута.

Чтобы лучше сориентироваться в пространстве и времени, целесообразно привести цитату дикторов центрального радио Советского Союза. Она звучала ежедневно в 15 ч. Ее хорошо помнят, если не знают наизусть читатели постарше. Вот она: «Говорит Москва. Передаем сигналы точного времени. В столице — 15 ч. В Ашхабаде — 17, Караганде — 18, Красноярске — 19, Иркутске — 20, Чите — 21, Хабаровске и Владивос­токе — 22, Южно-Сахалинске — 23, в Петропавловске-Камчатском — полночь». То есть Новый год ступает на материк задолго до того, как мы садимся за стол. А в случае с моими собеседниками так он не просто наступил, а в буквальном смысле наступает на пятки. И он таки догонит их, правда, не по московскому, а по местному времени, «на подступах» к станции Бурея Забайкальской железной дороги.

Голубой вагон не бежит, но качается…

— Праздновать, то есть присесть к столу на чашку чая в первый Новый год по местному времени, всегда было недосуг, — вспоминает Василий Николаевич. — Поздравляли пассажиров, проводников. Но кухня вагона-ресторана — это как доменная печь. Только успевай подавать. Меню, словно неисчерпаемый колодец: в его ассортименте должны всегда наличествовать минимум два-три первых блюда и шесть-семь вторых. Конечно же, незримо, душой мы были с пассажирами. И радовались искренне. Ведь с боем курантов по местному времени поезд наполнялся смехом, улыбками, весельем…

— Зато мы с нетерпением ждали прибытия поезда на станцию Чита. Ведь именно тогда в Москве наступал Новый год. А для читинцев самое время похмеляться. Дело в том, что на тот момент у них уже на протяжении шести часов идет новый год, то есть в Чите — 6 ч утра, — говорит Людмила Сергеевна. — Помню, как когда-то пассажиры, отдыхавшие в вагоне-ресторане, не на шутку напугали осмотрщика вагонов. А ему пришлось увидеть следующее: состав остановился, вагоны замерли. Глядим, а вагон-ресторан раскачивает так, будто это лодка в бурном море. Заподозрив что-то неладное, он вызвал наряд милиции. Встревоженные патрульные вбежали в вагон-ресторан. И наступила та самая секунда, что кажется вечностью. Ситуацию разрядил веселый и находчивый пассажир, воскликнув: «С Новым годом, товарищи!» И снова все пустились в пляс. Лица милиционеров расцвели улыбками.

Но на этом праздник не закончился. Едва тронулся поезд, родилась идея поздравить пассажиров. Дедом Морозом нарядили директора вагона-ресторана, а Снегурочкой — начальницу поезда. Проводники прицепных вагонов из Пензы, Самары, Улан-Удэ тоже присоединились к нам. Вывернув наизнанку полушубки, накрасились — и вперед…

Лейся, песня, на просторе

А другой, не менее забавный случай произошел по прибытию поезда по пути из Харькова на станцию Красноярск.

— Там уже наступил Новый год, — говорит Василий Николаевич. — Соответственно и настроение у людей праздничное. И чтобы не терять заданный настроению тон, к нам в вагон-ресторан вваливается группа людей. Выпили вина, закусили, еще раз выпили и запели. Сейчас не вспомню, какую именно песню: что-то из фольклора. Да такими красивыми, мощными голосами, да так мелодично, что на кухне приостановилась вся работа. Смотрю, проводники к нам подтягиваются. А тут уже и люди прямо с перрона просятся послушать. Песня сменяла песню. На исполнителей обрушивался шквал аплодисментов.

Оказалось, что во Владивосток на новогодние гастроли ехали народный ансамбль и хор. Спустя минут сорок в вагоне негде было стоять. На станциях люди подходили к вагону-ресторану, слушали песни сквозь заледеневшие окна и аплодировали, передавали артистам подарки. И тут вдруг один пассажир спохватился: ах батюшки, а станцию, где его встречала вся родня, проехал. Заслушался. Стоит, руками разводит, едва не плачет. А возле него сумки, набитые подарками. Дома не был почти что год. Представляете? А отъехали мы уже порядочно — километров сто. Но мы выручили бедолагу: на одной из станций пересадили на встречный — Владивосток—Харьков. И он таки наверняка попал к праздничному столу, хоть и с опозданием.

…Теперь все — в прошлом: и Советский Союз, и поезд Харьков—Владивосток, и трудовая вахта повара вагон-ресторана и его супруги Людмилы Сергеевны, и романтические встречи Нового года. Но остались друзья по работе, воспоминания. Они — как те краски, без которых не обойтись при приготовлении торта ко дню рождения…