"Черная магия" Кавендиш Ричард

5. НИЗШАЯ МАГИЯ

... facilis descensus Averno; noctes atque dies patet atri ianua Ditis. ... В Аверн спуститься нетрудно, День и ночь распахнута дверь в обиталище Дита.

Вергилий, Энеида Пер. С. Ошерова

Помимо грандиозных процедур ритуальной магии, некромантии и психической атаки, существует множество магических операций сравнительно мелкого и заурядного толка. Обычно их зачисляют в разряд так называемой "низшей магии". Для такого колдовства не требуется ни особых познаний, ни настойчивости, ни преданности своему делу, без которых не обойтись в церемониальной магии; однако и низшая магия основана на вполне определенных и твердых магических принципах. Многие ее обряды принадлежат к категории любовной магии, т. е. служащей для того, чтобы внушить какому-либо человеку любовь. Известен простой средневековый способ завоевать любовь девушки. Нужно купить, не торгуясь, маленькое зеркальце, вынуть его из оправы и три раза написать на обороте имя желанной девушки. Затем следует найти двух совокупляющихся собак и держать зеркало так, чтобы они в нем отражались.

Далее нужно на девять дней спрятать зеркало в месте, мимо которого девушка часто ходит, а затем забрать его и носить при себе. Вскоре чары подействуют. Совершая такой обряд, чародей создает магическую связь между девушкой, половым актом, отразившимся в зеркале, и самим собой как владельцем зеркала. Другой колдовской обряд, куда менее аппетитный, предназначен для женщины, желающей добиться любви мужчины. Она должна накормить возлюбленного продуктами жизнедеятельности своего организма. Сперва она принимает очень горячую ванну и, покрывшись испариной, обсыпает все тело мукой. Когда мука пропитается потом, женщина снимает ее при помощи куска белого льна, и пересыпает в сковороду. Затем она берет обрезки ногтей с пальцев рук и ног, срезает волоски со всех частей тела, растирает все это в порошок и смешивает со влажной мукой в сковороде. Наконец она взбивает яйцо, выливает его на сковороду, запекает все это в духовке и подает на стол своему избраннику. Используя в магических обрядах волосы и другие части тела, важно удостовериться в том, что они принадлежат именно объекту чародейства, а не кому-то иному. В этом отношении весьма поучительна история Джона Файена, школьного учителя из Солтпенса в Лотиане, изложенная в памфлете 159 года "Вести из Шотландии".

Файен влюбился в старшую сестру одного из своих учеников и уговорил мальчика принести ему три волоса с ее лобка. Когда мальчик попытался срезать волосы, девушка проснулась и закричала. В спальню прибежала мать. Выяснив, что происходит, она дала мальчику три волоска с вымени молодой телки. Тот передал их Файену. Файен "обратил на них свое искусство", и вскоре телка явилась к нему, "подпрыгивая и приплясывая", и с тех пор ходила за ним повсюду "к немалой радости жителей Солтпенса". Во многих обрядах любовной магии используются растения, которые принято считать афродизиаками. Чародей измельчает такое растение в порошок и подсыпает его в пищу или питье женщине, которую хочет приворожить, либо прячет целое растение в ее комнате или в месте, которое она часто посещает. Среди растений, рекомендуемых для этой цели, - латук, эндивий, портулак, валериана, жасмин, крокус, кориандр, папоротник и анютины глазки. Иногда применяется также цикламен - возможно, потому, что в античные времена корень его служил противозачаточным средством. В девятом томе "Учения натурфилософов" Теофраста указано, что с этой целью корень цикламена сжигали, золу настаивали на вине, а затем лепили из нее маленькие шарики, которые использовали как пессарии. Точно так же применяли барвинок: его измельчали в порошок, смешивали с луком-пореем и скатывали из этой смеси шарики, внутрь которых помещали дождевых червей.

Использование лавра в любовной магии объясняется тем, что жевание листьев этого дерева вызывает исступление. Морковь, по представлениям древних греков, также была способна пробуждать любовь; очевидно, это поверье связано с фаллической формой корнеплода. А вот мак и ядовитый паслен не пробуждают страсть, а одурманивают жертву и лишают ее способности сопротивляться насильнику. Но самое могущественное (а также самое опасное для колдуна) растение из всех, применяющихся в любовной магии, - ядовитая мандрагора, atropa man-dragora. Входящее в латинское название растения слово "atropa" связано с именем богини Атропос, старшей из трех Мойр, которая в назначенное время обрезала нить человеческой жизни. Значение слова "man-dragora" неясно. Оно возникло еще в догреческие времена и, возможно, происходит из Малой Азии или Персии. Мандрагора наделялась огромной магической силой из-за того, что корень ее часто бывает похож на маленькую человеческую фигурку. Хильдегарда из Бингена в XII веке писала, что "по причине этого сходства ее с человеком она легче поддается влиянию Дьявола и его козней, нежели другие растения". Считалось, что бывают мандрагоры мужские и женские. У мужской, или белой, мандрагоры - толстый корень, черный снаружи и белый внутри. Листья ее стелются по земле, цветы обладают тяжелым, дурманящим ароматом, а желтые ягоды оказывают снотворное действие; их использовали как наркотик и для анестезии. Женская, или черная, мандрагора выглядит почти так же, как и мужская, но корень раздвоен.

Встречается еще и третья разновидность мандрагоры, которую называют "морион" или "трава дураков"'. В корне мандрагоры содержится наркотический сок; если его перегнать с вином, он превращается в опасный яд, способный умертвить человека, свести его с ума или погрузить в бредовое состояние. Древние греки считали мандрагору чрезвычайно опасным растением, и Теофраст утверждает, что желающий выкопать ее должен мечом очертить вокруг растения три окружности и встать лицом к западу. Затем его помощник должен сплясать вокруг мандрагоры, нашептывая ей любовные речи. Корень мандрагоры использовали для лечения подагры и бессонницы, но чаще всего он применялся в составе приворотных зелий. Богиню любви Афродиту именовали "Мандрагоритой". Вера в то, что выкапывать корень мандрагоры очень опасно, со временем приняла еще более развитые формы. Стали утверждать, что на "охоту за мандрагорой" можно выходить лишь под покровом ночи. Почву вокруг корня следует осторожно разрыхлить. Затем нужно обмотать корень бечевкой, второй конец которой привязать к шее черного пса. Произведя эти подготовительные операции, следует отойти на безопасное расстояние и бросить собаке кусок мяса - но так, чтобы она не могла до него дотянуться. Собака бросится за мясом - и вытащит мандрагору! Перед тем как приступать к процедуре, нужно залепить себе уши воском или тщательно заткнуть ватой, ибо когда мандрагору вырывают из земли, она издает чудовищный крик, от которого погибает все живое вокруг. Собака, разумеется, тоже подыхает; труп ее следует закопать в том месте, где росла мандрагора.

Позднее возникло поверье, что мандрагора вырастает из влаги, которая скапливается под виселицей. По-видимому, в основе этого суеверия лежит тот факт, что иногда у человека, вздернутого на виселицу, перед смертью происходит семяизвержение. Неудивительно, что растение, которое выросло на почве, удобренной мужским семенем, считалось эффективным приворотным средством. Добыв мандрагору, следует каждую пятницу вечером омывать ее вином. Хранят корень завернутым в лоскут красного или белого шелка, который ежемесячно заменяют новым (в день, когда впервые после новолуния на небе появляется молодой месяц). Корень мандрагоры отвечает на все заданные ему вопросы, защищает своего владельца от вражеских козней и помогает зачать бесплодным женщинам. Если оставить рядом с ним на ночь золотые монеты, то утром их окажется вдвое больше. В "Grimorium Verum" излагается способ стать невидимым, который часто приводят и авторы других гримуаров. Обряд следует начинать в среду перед восходом солнца. Для этого вам понадобятся семь черных бобов и голова покойника. Следует вложить по одному бобу в рот, глаза и уши мертвеца. Что делать с оставшимися двумя бобами, в гримуаре не сообщается, но здравый смысл подсказывает, что их нужно засунуть покойнику в ноздри. Затем пальцем начертите на голове любой знак по своему усмотрению и закопайте голову в землю лицом вверх. Каждое утро перед рассветом поливайте ее хорошим коньяком. На восьмой день явится дух и спросит: "Что ты делаешь?" Нужно ответить: "Поливаю мое растение". Дух попросит у вас бутылку коньяка, заявив, что хочет поливать растение сам, но ему следует отказать.

Если вы будете тверды и не поддадитесь на его уговоры, он покажет вам тот знак, который вы изобразили на голове. Тогда можно будет не сомневаться, что перед вами - действительно дух покойного, чью голову вы закопали, а не какой-то коварный демон. Дайте ему бутылку, и пусть поливает голову. На следующее утро, т. е. на девятый день, бобы прорастут. Сорвите всходы, положите себе в рот и посмотрите на себя в зеркало. Вы не увидите своего отражения, поскольку бобовым росткам передалась "невидимость" закопанной в землю мертвой головы. Ни в коем случае не глотайте ростки: снова стать видимым вы сможете лишь после того, как вынете их изо рта. В том же гримуаре описан колдовской обряд, позволяющий причинить вред врагу. Выкопайте на кладбище любой старый гроб и вытащите из него гвозди, приговаривая: "Гвозди, гвозди, я беру вас для того, чтобы вы причиняли зло всем тем, кому я пожелаю навредить. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь". Затем отправляйтесь туда, где обычно ходит ваш враг, и найдите след от его ноги. Воткните в след один из гвоздей, сказав при этом: "Pater noster upto in terra". Этот текст, по-видимому, представляет собой молитву Дьяволу, ибо он означает: "Отче наш, сущий на земле", - т. е. является своеобразной пародией на главную христианскую молитву "Отче наш". Камнем вбейте гвоздь по самую шляпку и скажите ему: "Вреди N. до тех пор, пока я тебя не вытащу".

Единственный способ снять порчу с заколдованного таким образом человека - вытащить гвоздь и сказать: "Вынимаю тебя, чтобы зло, которое причинил N., рассеялось без следа. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь"'. И в заключение следует сказать несколько слов об одном - очень полезном! - талисмане низшей магии, известном под названием "Рука славы". С его помощью маг может безнаказанно обворовывать чужие дома. "Рука славы" - это рука повешенного, в которой укреплена свеча, сделанная из жира того же повешенного. Всякий, кто видит свет этой свечи (разумеется, кроме ее владельца), не может сдвинуться с места. В трактате "Малый Альберт" ("Чудесные тайны природной и каббалистической магии Малого Альберта"), опубликованном в 1722 году, говорится, что руку для такого талисмана следует отрезать от трупа и завернуть в кусок савана. Затем руку нужно тщательно отжать, чтобы в ней не осталось ни капли крови, и мариновать в течение пятнадцати дней в глиняном кувшине, наполненном смесью толченой соли, перца, селитры и некоего вещества под названием "zimort" или "zimat" (что это такое - никто не знает). Далее руку следует высушить на солнце в "собачьи дни", т. е. в период с 3 июля по 11 августа, когда восход и заход Сириуса ("Собачьей звезды") совпадают с восходом и заходом солнца. Очевидно, под влиянием солнца свет "Руки славы" становится особенно ослепительным.

А воздействие "Собачьей звезды" издавна считалось зловещим и опасным. Утверждали, что в "собачьи дни" собаки чаще бросаются на людей и заболевают бешенством. Если за это время рука не успеет как следует высохнуть, то ее нужно досушить над огнем, подбрасывая в очаг папоротник-орляк и вербену. Жир, который будет стекать с руки, следует собрать и смешать с воском. Из этого воска нужно вылепить свечу и укрепить ее между пальцами мертвой руки. Свет этой свечи будет нести в себе безжизненность и бескровность мертвой руки, и при виде его всякий человек будет застывать в неподвижности, словно мертвый'. "Руку славы" не следует считать плодом богатой фантазии Малого Альберта. Петр Маморис еще в середине XV века писал, что некоторые люди "носят при себе руку трупа, над которой были содеяны священные таинства и которой они могут совершить перевернутое крестное знамение над спящим, из-за чего тот проспит целый день беспробудно, а они тем временем не торопясь будут грабить его дом"2. В 1831 году грабители в Лафкру в ирландском графстве Нит вломились в некий дом, вооруженные рукой мертвеца, в которую была вставлена зажженная свеча. Но рука не сработала.

Жильцы подняли тревогу, и грабители убежали, бросив руку. В Филадельфии в 1939 году "Рукой славы" пользовалась банда отравителей, совершивших несколько убийств с целью получения страховки: рукой мертвеца они пугали своих жертв и свидетелей преступлений. По-видимому, здесь отразилось не вполне стандартное поверье, согласно которому "Рука славы" способна убивать людей или причинять им какой-то вред. В некоторых подобных случаях фигурировала настоящая человеческая рука, отрубленная у запястья и мумифицированная. В других случаях "Руку славы" делали из кости (иногда - из слоновой кости), причем большой, средний и безымянный пальцы ее были прижаты к ладони, а указательный палец и мизинец подняты на манер "козы"; это - традиционный знак Дьявола. Три опущенных пальца и два поднятых вверх символически отрицают Троицу и утверждают дьявольскую Двоицу. В большинстве ритуалов, описанных в гримуарах, демоны подчиняются магу либо по собственной воле, либо по принуждению. Но известна и другая категория ритуалов, в которых силы зла властвуют над человеком и становятся объектом поклонения. В числе таких обрядов выделяются три основных типа: подписание договора с Дьяволом, шабаш ведьм и черная месса.

Глава 7 КУЛЬТ ДЬЯВОЛА

Вера в Дьявола - это плод весьма распространенной склонности человека связывать происхождение зла с влиянием нечеловеческих сил. В первобытных обществах обычно считалось, что зло и несчастье исходят от богов. Сила, сотворившая мир и властвующая над ним, в конечном счете является создателем всего сущего, а следовательно - не только добра, но и зла. Что же касается таких мелочей, недостойных внимания божества, как различные неприятности и болезни, то первобытные люди возлагали за них ответственность на злых духов, менее могущественных, чем боги, но гораздо более многочисленных. Древние евреи верили в самых разнообразных сверхъестественных существ, способных причинять зло. Сам Иегова изначально считался лишь одним из множества богов. Пророки Иеговы осуждали других богов (которым поклонялись соседние племена) и воспринимали их, по сути, как злых духов, враждебных Иегове и Его избранному народу.

Точно так же ранние христиане не отрицали существования языческих богов, но утверждали, что это вполне реальные злые духи - демоны. На смену древнейшему представлению об Иегове как одном из множества богов пришла вера в то, что Он является единым Богом, единственным творцом мира и всего сущего в нем, как сказано в Книге Бытие. Из этого следовал логический вывод о том, что Иегова - источник не только добра, но и зла; так, в Книге пророка Амоса мы читаем: "Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?" (3:6). Аналогичная точка зрения отражена в Книге пророка Исайи: "Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это" (45:7). Вера в то, что зло сотворено Богом, сохранилась и в учении каббалы, где злые силы представлены как отбросы или излишки от творения сефирот - эманации Бога. Таким образом, можно утверждать, что в иудаистской традиции - по сравнению с христианской - роль Дьявола довольно скромна, поскольку потребность верить в сверхъестественную злую силу возникает лишь тогда, когда Бог считается всецело благим. В Ветхом Завете Иегова часто причиняет людям зло, действуя при этом без всяких посредников.

Так, разгневавшись на израильтян, он внушает Давиду мысль о проведении переписи - лишь для того, чтобы затем наказать народ Израиля за это преступление, послав мор, который уничтожил семьдесят тысяч человек. Но иногда Иегова прибегает к посредничеству подчиненных Ему духов. Разгневавшись на царя Ахава, Он обращается к воинству небесному с вопросом: "...кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском?" Небесные духи начинают спорить между собой, и наконец один из них встает пред Иеговой и говорит: "...я склоню его... я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его". Иегова соглашается - и Ахав гибнет, доверившись лжепророкам.* Кроме духов, прислуживавших Иегове (впоследствии превратившихся в ангелов иудаистской и христианской традиции), древние евреи верили также в разнообразных злых духов и шеирим - "косматых" демонов, обитавших в пустынных и бесплодных местах. Однако во всех этих древних поверьях мы не обнаруживаем никаких признаков веры в Дьявола - великого князя тьмы, главного противника Бога. Образ Дьявола сформировался гораздо позднее, и теологи, доказывая его существование, ссылались на те фрагменты Ветхого Завета, которые изначально не имели к нему никакого отношения.

1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ САТАНЫ

Лучше быть Владыкой Ада, чем слугою Неба. А. Мильмон, Потерянный рай Пер. А. Штейнберга

Имя "Сатана" происходит от древнееврейского слова, означающего "противостоять". В ранних книгах Ветхого Завета, записанных еще до вавилонского пленения (т. е. до VI века до н. э.), слово satan употребляется в значении "противник". В эпизоде, повествующем о путешествии Валаама, Ангел Господень "стал... на дороге, чтобы воспрепятствовать (satan) ему" (Числ. 22:22). При этом слово satan вовсе не обязательно относилось к сверхъестественному противнику. Так, филистимляне отказались принять помощь Давида, опасаясь, что в сражении он переметнется на сторону врага и станет их satan, т. е. противником (1 Цар. 29:4).

Слово "сатана" в более привычном нам значении появляется в двух более поздних фрагментах, написанных после вавилонского пленения. Здесь сатана (satan) - это ангел, принадлежащий к окружению Иеговы и выступающий в роли обвинителя грешников перед Богом. В Книге пророка Захарии, приблизительно датирующейся концом VI века до н. э., описано видение, в котором первосвященник Иисус предстает пред судом Божьим. По правую руку от Иисуса стоит сатана, "чтобы противодействовать ему", т. е. выступать в роли обвинителя. В этом фрагменте дан лишь намек на то, что сатана относится к своей задаче чересчур ревностно: Бог упрекает его за попытку обвинить праведного человека (Зах. 3:1-2). В первых двух главах Книги Иова, созданной приблизительно на сто лет позднее, чем Книга пророка Захарии, сатана по-прежнему остается обвинителем грешников, но здесь его злонамеренность уже вполне очевидна. Здесь повествуется о том, как сыны Божий, и среди них сатана, предстают перед Иеговой. Сатана сообщает, что "ходил по земле и обошел ее", и, по замыслу автора книги, эти слова должны были прозвучать зловеще: ведь в функции сатаны, очевидно, входил розыск неправедных людей. Затем Иегова восхваляет Иова как безгрешного и богобоязненного человека; сатана же возражает на это, что Иову нетрудно быть богобоязненным, ибо он счастлив и богат. В качестве испытания Иегова позволяет сатане убить детей и слуг Иова и уничтожить его скот. Однако, несмотря на все эти бедствия, Иов отказывается проклясть Бога, философски заявляя: "Господь дал, Господь взял; да будет имя Господне благословенно!" Но сатана, не довольствуясь этим, коварно советует Иегове: "...кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости и плоти его, - благословит ли он Тебя?" Иегова позволяет сатане поразить Иова проказой, но Иов остается верен Господу.

В этом эпизоде сатана проявляет твердую решимость подорвать веру Иова в Бога и выступает в качестве непосредственного исполнителя кар, обрушившихся на Иова. Однако он действует в полном согласии с указанием Бога и, как представляется, выполняет полезную функцию. Он стремится вскрыть греховность, от природы присущую всякому человеку. Но позднее, по-видимому, из-за столь ожесточенного рвения сатана опротивел Богу не меньше, чем людям. В 1-й Книге Еноха, не вошедшей в Ветхий Завет, но оказавшей влияние на ранних христиан, появляется целая категория духов сатан, которых вовсе не допускают на небеса. Енох слышит голос архангела Фануила, "отгоняющего сатан и запрещающего им представать перед Господом Духов и обвинять обитателей земли". В этой же книге фигурируют "карающие ангелы", по-видимому, тождественные сатанам. Енох видит, как они готовят инструменты для казни "царей и владык земли сей, дабы уничтожить их *". Эти фрагменты, по-видимому, относятся к I веку до н. э. На основе этого представления о неумолимом ангеле, обвиняющем и карающем людей, со временем развился средневековый и современный христианский образ Дьявола. Когда Ветхий Завет впервые перевели на греческий язык, слово "satan" передали как "diabolos" - "обвинитель", с оттенком значения "ложный обвинитель", "очернитель", "клеветник"; от этого слова и возникло имя "Дьявол". Поздние иудейские авторы тяготели к разграничению доброго и злого начал и представляли Иегову абсолютно благим Богом. Поступки Иеговы в некоторых библейских эпизодах казались им совершенно невероятными, а потому были приписаны некому злому ангелу.

Первая версия повествования о том, как Давид исчислил народ Израиля и тем самым навлек на израильтян Божью кару, содержится во 2-й Книге Царств (24:1), которую датируют началом VIII века до н. э. Здесь мысль о проведении переписи внушает Давиду сам Иегова. Но пересказывая тот же эпизод в 1-й Книге Паралипоменон, автор IV века до н. э. перекладывает ответственность за этот поступок с Бога на Сатану: "И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян" (1 Пар. 21:1). Это - единственный в оригинальном тексте Ветхого Завета случай употребления слова "Satan" как имени собственного. В еще более поздних иудейских текстах и в христианском учении образ Сатаны становится все отчетливее. Сатана постепенно набирает силу, превращаясь в великого противника Бога и человека и почти (но не до конца) выходя из-под власти Господа. Многие задавались вопросом, почему сатана первоначально полезный, хотя и довольно неприятный прислужник Иеговы, - в конце концов лишается милости Господа и становится Его врагом. Один из возможных ответов на этот вопрос дает легенда о так называемых Хранителях, зерно которой содержится в Книге Бытие. Когда род людской умножился на земле, "сыны Божий увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал". В те времена "были на земле исполины", и дети, которых рождали от ангелов дочери человеческие, были "сильные, издревле славные люди". Возможно, этот фрагмент всего лишь служил объяснением преданий о древних великанах и героях; однако, вольно или невольно, следующий стих связал его с воцарением зла на земле: "И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время".

Именно поэтому Бог решил устроить великий потоп и истребить человечество (Быт. 6:1-5). Несколько аллюзий на эту историю можно обнаружить в других книгах Ветхого Завета, однако первая полная (хотя и более поздняя) версия появляется только в 1-й Книге Еноха, во фрагментах, относящихся, по-видимому, ко II веку до н. з. "И случилось так, что, когда род человеческий умножился, стали рождаться в те дни у людей дочери красивые и прекрасные. И ангелы, сыны неба, увидели их и возжелали их, и сказали друг другу: пойдем, выберем себе жен среди дочерей человеческих, и пусть родят нам детей". Эти ангелы принадлежали к чину Хранителей, не ведающих сна. Предводителем их был либо Семьяза, либо, согласно другим фрагментам, Азазель. Двести Хранителей снизошли на землю - на гору Гермон. Там они взяли себе жен "и начали входить к ним и предаваться с ними скверне". Они научили своих жен чародейству и волшебству, а также передали им знания о целебных свойствах растений. Азазель научил мужчин делать оружие - мечи, ножи, щиты. Кроме того, он познакомил людей с порочным искусством косметики *. Смертные женщины стали рождать от Хранителей детей - могучих исполинов, которые со временем съели все запасы пищи. "И когда люди больше уже не могли прокормить их, исполины обратились против них и пожрали человечество, и начали они предаваться греху с птицами и зверями, пресмыкающимися и рыбами, и пожирать плоть друг друга, и пить кровь". Тогда Бог послал архангела Рафаила, чтобы тот заключил Азазеля в пустыне вплоть до дня Страшного Суда, на котором он будет осужден на вечный огонь. Остальные Хранители были принуждены смотреть на то, как ангелы убивают их детей.

Затем Бог велел архангелу Михаилу сковать Хранителей и заточить их в ущельях земли вплоть до дня, когда они будут ввергнуты в огненную бездну на вечную муку. Из тел мертвых исполинов изошли демоны и поселились на земле, где обитают и до сих пор, сея повсюду зло и разрушения **. В одном фрагменте сочувственно предполагается, что грех, совершенный ангелами, объяснялся не столько похотью, сколько жаждой семейного уюта, которого, в отличие от людей, небожители были лишены. Это - первый намек на сложившееся позднее предание о зависти, которую стали питать к человеку некоторые ангелы. Бог говорит ангелам, что им не дано жен и детей, поскольку они бессмертны и не нуждаются в продолжении рода ***. Но в позднейшие эпохи возобладало представление о том, что зло, кровопролитие и запретные искусства появились на земле из-за того, что было совершено чудовищное преступление против законов Природы. Плотский союз ангельского, божественного начала со смертным, человеческим, породил на свет чудовищ исполинов. Не исключено, что на основе легенды о Хранителях возникли средневековые поверья о сексуальных связях между ведьмами и Дьяволом. И, по существу, вся эта легенда оказывается как бы дьявольской пародией на главную мистерию христианской веры - мистерию нисхождения Бога к смертной женщине и рождения Спасителя.

Некоторые отцы церкви, в том числе Августин Блаженный, отвергали легенду о Хранителях и связывали происхождение зла с восстанием верховного архангела, который взбунтовался против Бога, обуянный гордыней. Подтверждение этой версии они находили в знаменитом фрагменте из Книги пророка Исайи, в действительности представляющем собой пророчество о плачевной судьбе царя Вавилонского: "Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю попиравший народы. А говорил в сердце своем: взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонм богов, на краю севера; и взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней" (Ис. 14:12-15). Так зародилось христианское предание о попытке Дьявола сравняться с самим Богом и об изгнании мятежника с небес. Такая версия ответа на вопрос, почему раннебиблейский сатана-обвинитель лишился милости Иеговы, оказывалась особенно удачной, поскольку согласовалась с тенденцией позднеиудаистских и христианских авторов возвысить изначальный статус Сатаны едва ли не до положения независимого божества. При этом утверждалось, что до падения мятежный архангел носил имя Денница, а после падения стал зваться Сатаной. Процитированный фрагмент из Книги пророка Исайи связан, возможно, с легендой об обитавшем в Эдеме прекрасном духе утренней звезды, облеченном в сверкающие самоцветы и яркий свет. Обуянный безумной гордыней, он дерзнул бросить вызов самому Богу. "Денница, сын зари" в древнееврейском оригинале звучало как Хелель бен Шахар, т. е. "дневная звезда, сын зари". Древние евреи, арабы, греки и римляне отождествляли утреннюю звезду (планету Венеру) с божеством мужского пола.

По-гречески ее называли "phosphoros" (Фосфорос), а по-латыни - "lucifer" (Люцифер); оба эти названия означают "светоносец". Высказывалась гипотеза, что легенда о Люцифере основана на том, что утренняя звезда - последняя из звезд, видимых на рассвете. Она словно бросает вызов восходящему солнцу, из-за чего и возникло предание о мятежном духе утренней звезды и о постигшей его каре *. Легенды о Люцифере и Хранителях связывают происхождение зла с падением небожителей, поддавшихся греху гордыни или похоти и осужденных на наказание в аду. Эти две легенды естественным образом объединились: Хранители стали считаться приспешниками Люцифера. Намеки на такую трактовку содержатся уже в 1-й Книге Еноха. В одном из фрагментов ее говорится, что Хранители были совращены сатанами, которые сбили их с пути истинного и привели на путь греха; в другом месте Азазель, предводитель ангелов-отступников, описан как "звезда, упавшая с неба **" К I веку н. э. Люцифер, Сатана и Хранители объединились в рамках единого предания, к которому была добавлена история об Эдемском змее. Во 2-й Книге Еноха сказано, что архангел Сатанаил пытался уподобиться Богу и соблазнил Хранителей восстать вместе с ним. Все они были изгнаны с небес, и Сатанаил, желая отомстить Богу, искусил Еву в Эдеме. Согласно апокрифическому тексту "Жизнь Адама и Евы" ("Vita Adae et Evae"), Сатана был изгнан из сонма ангелов из-за того, что ослушался Бога и не пожелал поклониться Адаму.

Михаил сказал ему, что Бог разгневается на него за это, но Сатана ответил: "Если станет он гневаться на меня, то я поставлю престол свой выше звезд небесных и буду подобен Высочайшему ***". Узнав об этом, Бог низверг Сатану и его приверженцев на землю, а Сатана в отместку соблазнил Еву. Здесь представление об обуявшем Дьявола грехе гордыни совмещено с легендой о зависти ангелов к человеку. В Книге Бытие нет ни единого намека на то, что змей, искусивший Еву, был Дьяволом; однако христианские авторы, как правило, утверждают, что это был либо посланец Дьявола, либо сам Дьявол в обличье змея. На этом основании святой Павел разработал основополагающую христианскую догму, состоящую в том, что грехопадение Адама предало все последующие поколения людей во власть Дьявола и обрекло их на грехи и смерть; но затем Бог послал Своего Сына на землю, чтобы освободить людей от этой кары. Если Адам, ослушавшись Бога, сделал людей смертными, то Христос, добровольно приняв смерть, даровал людям жизнь вечную: "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор. 15:22). Иисус и его ученики, очевидно, верили, что Дьявол имеет власть над миром сим - или, по крайней мере, над мирской суетой, роскошью и гордыней. В Евангелии от Матфея повествуется о том, как Дьявол, искушая Христа в пустыне, показал Ему "все царства мира и славу их" и произнес слова, которые затем легли в основу сатанизма: "...все это дам Тебе, если падши поклонишься мне" (Матф. 4:8-9). В параллельном эпизоде Евангелия от Луки Дьявол особо оговаривает, что ему дана власть над всеми царствами мира сего: "Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее" (Лука 4:6). Иисус называет Дьявола "князем мира сего" (Иоан. 12:31, 14:30, 16:11),

а святой Павел - "богом века сего" (2 Кор. 4:4). Гностики позднее истолковали эти фрагменты на свой лад: они утверждали, что Дьявол правит миром сим потому, что именно он сотворил его, тогда как Бог чужд человеку и далек от происходящего на земле. Другая поздняя тенденция в формировании образа Дьявола заключалась в отождествлении его с Левиафаном - чудовищным первозданным драконом или змеем, некогда вызвавшим на бой Иегову. Исайя говорит, что Бог поразит "левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося" (Ис. 27:1). Не исключено, что предание о победе Иеговы над Левиафаном связано с вавилонскими и ханаанскими мифами. В Вавилоне ежегодно праздновали победу бога Мардука над великой змеей Тиамат, которая пыталась свергнуть богов и занять их место. В ханаанском мифе Ваал убивает морского дракона Лофана (Itn), или Левиафана: "Когда ты поразил Левиафана, змея скользкого, (И) положил конец змею извивающемуся, Тирану семиглавому..."*. В Откровении Иоанна Левиафан и Дьявол - обуянные гордыней и заслужившие суровую кару противники Бога, - отождествляются друг с другом. Является огромный красный дракон о семи головах. Хвост его совлекает с неба третью часть звезд и низвергает их на землю. "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним". Затем с неба раздается торжествующий голос: "...низвержен клеветник братии наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь". И голос этот возглашает горе живущим на земле, "потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени" (Откр. 12:3-12)

В этом грандиозном видении объединены почти все основные мотивы позднейшего христианского представления о Дьяволе: "сатана", обвиняющий людей перед Богом; война на небесах, в которой Господне воинство возглавляет архангел Михаил; низвержение Денницы-Люцифера с небес; падшие ангелы (падшие звезды) - его приспешники; семиглавый дракон Левиафан; и, наконец, вера в то, что мстительная ярость Дьявола обрушилась на землю. Не вполне ясно, относилось ли описание Дьявола как "обольстителя" к эпизоду с Эдемским змеем, однако многие поколения христиан, читавшие этот фрагмент Книги Откровения, почти наверняка отождествляли "древнего змия" с искусителем Евы. Именно христиане возвеличили Дьявола, почти уравняв его в правах с Богом. Убежденные в безупречной благости Бога, они тем не менее чувствовали пугающую близость великого сверхъестественного Врага, квинтэссенции всего мирового зла. Падение Дьявола католики стали объяснять грехом гордыни; эта версия стала ортодоксальной и остается таковой по сей день. В Средние века и на заре Нового времени Дьявол почти для каждого христианина оставался устрашающе реальным и близким. Он фигурировал в народных сказках, театральных постановках и рождественских пантомимах; священники то и дело поминали его в своих проповедях; зловещим взглядом он следил за прихожанами с церковных фресок и витражей. И приспешники его были повсюду - невидимые для простых смертных, всеведущие, злобные и коварные. Зло по-своему притягательно, и чем большей силой наделялся Дьявол в воображении людей, тем более привлекательным становился этот образ. Дьявола, как и Бога, обычно изображали в облике человека, и в восстание верховного архангела против Бога христиане не в последнюю очередь верили потому, что эта легенда затрагивала некие потаенные струны человеческого сердца.

Люцифер воспринимался как мятежный человек, а гордыня, как ни странно, представлялась более достойной причиной падения ангелов, нежели похоть, обуявшая Хранителей. В результате образ Дьявола приобрел романтические черты. В "Потерянном рае" Мильтона этот величайший из мятежников предстает как бесстрашный, волевой решительный бунтарь, не пожелавший склониться перед превосходящей его силой и не смирившийся даже после поражения. Столь мощный образ поневоле внушал восхищение. Учитывая, насколько великолепны и грандиозны были дьявольская гордыня и могущество, неудивительно, что в некоторых людях пробуждалось желание поклоняться именно Дьяволу, а не Богу. Люди, поклоняющиеся Дьяволу, не считают его злым. То сверхъестественное существо, которое в христианстве выступает в роли Врага, для сатаниста является добрым и милосердным богом. Однако слово "добрый" применительно к Дьяволу в устах его приверженцев отличается по смыслу от традиционного христианского понимания. С точки зрения сатаниста, то, что христиане считают добром, на самом деле - зло, и наоборот. Правда, отношение к добру и злу у сатаниста вес же оказывается двойственным: например, черный маг испытывает извращенное удовольствие от сознания того, что он творит зло, но при этом убежден, что его действия на самом деле праведны

Поклонение Дьяволу как доброму богу естественным образом влечет за собой веру в то, что христианский Бог-Отец, ветхозаветный Господь, был и остается богом злым, враждебным человеку, попирающим истину и мораль. В развитых формах сатанинского культа Иисус Христос также порицается как злая сущность, хотя в прошлом секты, обвинявшиеся в дьяволопоклонстве, далеко не всегда разделяли это мнение. Утверждая, что Бог-Отец и Бог-Сын, создатели иудейской и христианской морали, в действительности являются носителями зла, сатанисты, разумеется, приходят к отрицанию всего иудейско-христианского нравственного закона и основанных на нем правил поведения. Приверженцы дьявола в высшей степени озабочены чувственными наслаждениями и мирскими успехами. Они стремятся к власти и самоутверждению, удовлетворению плотских желаний и чувственных страстей, к насилию и жестокости. Христианское благочестие с его добродетелями самоотречения, смирения, душевной чистоты и непорочности представляется им безжизненным, блеклым и вялым.

Они от всего сердца готовы повторять вслед за Суинберном: "Ты победил, о бледный Галилеянин, и мир утратил краски от дыханья твоего". В сатанизме, как и во всех формах черной магии, любые действия, традиционно осуждаемые как порочные, высоко ценятся за их особые психологические и мистические эффекты. По мнению дьяволопоклонников, достичь совершенства и божественного блаженства возможно, например, посредством экстаза, в который приводят себя участники сексуальной оргии (нередко включающей извращенные формы секса, гомосексуализм, мазохизм, а подчас и каннибализм). Поскольку христианская церковь (в особенности римско-католическая) воспринимается как отвратительная секта приверженцев злого божества, то следует пародировать и профанировать ее обряды. Тем самым сатанисты не просто выражают свою преданность Дьяволу, но и передают в распоряжение Сатаны ту силу, которая заключена в христианских обрядах. Почитатели Дьявола ставят во главу угла земную жизнь со всеми ее благами по той причине, что Дьявол-"князь мира сего". Он вознаграждает своих верных слуг незамедлительно, даруя им власть и чувственные наслаждения. После смерти сатанисты надеются вновь родиться на земле или, в некоторых случаях, - очутиться в аду, который представляется им отнюдь не инфернальной камерой пыток, а местом, где все наслаждения переживаются гораздо ярче и острее, чем на земле, и сама способность наслаждаться многократно возрастает

Они верят в то, что рано или поздно Дьявол победит христианского Бога и триумфально взойдет на небо, откуда христианский Бог несправедливо изгнал его. И в тот день верные слуги Сатаны сполна получат свою награду, обретя вечную власть и вечное блаженство. Вера хотя бы в одно из перечисленных положений, составляющих основу теории сатанизма, во все времена встречалась довольно часто, и ее было вполне достаточно для обвинения в дьяволопоклонстве. Такое обвинение возводили на многие секты и оккультные общества, но настоящие сатанисты, как в прошлом, так и в наши дни, по-видимому, встречаются редко. Те секты, которые считались сатанистскими, старательно окутывали свою деятельность покровом тайны, чтобы избежать преследований, а потому зачастую невозможно понять, действительно ли они поклонялись христианскому Дьяволу или же были просто оклеветаны. До сих пор не сложилось единого мнения даже о сущности ведьмовских культов, несмотря на обилие документального материала на эту тему. Однако все организации, так или иначе обвинявшиеся в дьяволопоклонстве, имеют между собой одну общую черту, а именно извращение христианских ценностей. На раннем этапе своего развития теория сатанизма испытала влияние широко распространенного в то время дуалистического мировоззрения. Дуализм - вера в независимое существование доброго и злого бога, противостоящих друг другу, - сам по себе еще не является основанием для поклонения Дьяволу, однако создает для него благоприятную почву. Встать на сторону Дьявола гораздо более соблазнительно при условии, что он более или менее равен Богу, а не подчинен Ему и не действует исключительно с Божьего попущения, как считают ортодоксальные христиане. Именно дуализм лежал в основе вероучения гностических сект, обвинявшихся христианами в сатанизме. Было верно подмечено, что "для каждого гностика мир - это и есть ад *"

Убежденные в том, что мир по своей сути полон зла, гностики не могли поверить в то, что он сотворен благим божеством. Они полагали, что верховный Бог, т. е. принцип добра, чужд земных событий и находится на дальних небесах. Мир же сотворен и управляется младшими божествами - так называемыми Архонтами ("правителями"), которые либо открыто враждебны Богу, либо просто не подозревают о Его существовании. Некоторые гностики считали, что Архонты - это боги планет, стражи, преграждающие путь человеческой душе, которая пытается подняться к Богу после смерти. Верховного Архонта часто отождествляли с ветхозаветным Богом, который, по мнению гностиков, был злобен, жесток, мстителен и коварен. Симон Волхв и еще один гностик, Менандр, по словам их противников-христиан, верили в то, что мир сотворили архангелы, восставшие против верховного Бога. Сатурнин, проповедовавший в Антиохии в начале II века н. э., утверждал, что мир создан семью мятежными ангелами во главе с иудейским Богом, по наущению которого Моисей и ветхозаветные пророки сбили человечество с пути истинного. Чтобы потрясти христианина до глубины души, довольно было и подобного заявления о порочности Бога-Отца вкупе с верой в то, что миром правят мятежные ангелы; но гностики на этом не останавливались. Они утверждали, что человек тоже сотворен Архонтами, а потому по своей природе греховен, хотя в нем и содержится божественная искра.

По одной из гностических легенд, Архонты слепили человека из глины, но он не мог подняться на ноги и лишь ползал по земле, извиваясь, как большой беспомощный червяк. Тогда верховный Бог сжалился над человеком и даровал ему божественную искру, которая вдохнула в него истинную жизнь и помогла встать и выпрямить спину. Теории такого рода подрывали самые основы христианского вероучения: ведь если человек греховен изначально, а не в результате грехопадения, то Христос не мог искупить этот грех смертью на кресте. Увлеченно развивая эти постулаты, некоторые гностики стали отождествлять Иегову с Дьяволом, а другие пришли к выводу, что Дьявол был благим ангелом, противником Иеговы и Архонтов. Они опрокинули всю ветхозаветную систему ценностей, осуждая патриархов и пророков и восхваляя врагов Иеговы. Согласно учению гностиков, Эдемский змей был на самом деле спасителем, которого верховный Бог послал на помощь Адаму и Еве, дабы те познали добро и зло и смогли постичь порочную сущность мира, сотворенного Иеговой. Некоторые гностики превозносили Каина и указывали на то, Иегова отверг его подношение, состоявшее из плодов земли, но принял кровавую жертву Авеля, так как сам был кровожаден и жесток. Другие гностики восхваляли Корея, Дафана и Авирона, фараона и египтян, жителей Содома и прочих персонажей, проклинавшихся в Библии за поклонение иным богам и непокорность Иегове. Некоторые даже осуждали Иисуса как сына злого бога Иеговы и прославляли Иуду Искариота, избавившего мир от этого "инкуба". Правда, в большинстве своем гностики признавали Иисуса божественным спасителем, явившимся освободить людей от власти ветхозаветного Бога, однако и подобные воззрения были в высшей степени неортодоксальны.

Отец церкви Ириней в своей книге "Против ересей", написанной в конце II века н. э., отмечает, что Сатурнин не верил в смерть Христа на кресте. Вместо Иисуса, утверждал этот гностик, был распят некий Симон из Кирены, а Иисус стоял рядом и смеялся, глядя на его мучения. Из этого следовало, что все уверовавшие в Распятого просто-напросто были одурачены Архонтами и по-прежнему остаются их рабами; свободен же от их власти только тот, кто отрицает мученическую смерть Христа *. К подобным чудовищным искажениям христианских верований некоторые гностики присовокупляли не менее грандиозные искажения нравственных норм иудаизма и христианства. Единственным средством достичь божественного состояния гностики считали знание (гнозис), полученное посредством божественного вдохновения. Из этого естественным образом вытекало презрение к традиционной морали: ведь достичь небес человек мог только благодаря гнозису, и праведная жизнь здесь была ни при чем. Одни гностики подвергали себя суровой аскезе, дабы освободиться от оков порочного земного мира. Особое отвращение они питали к деторождению, полагая, что оно лишь умножает стадо рабов, подчиненных Архонтам. Другие же избирали прямо противоположный путь. По словам Иринея, ученики гностика Валентина верили, что человек, обретший гнозис, становится "духовной субстанцией", т. е., по сути дела, богом

Что бы он отныне ни делал, он останется чист и непорочен. Уверенные в своей божественной правоте, такие гностики совращали своих учениц и предавались всем плотским соблазнам "с превеликой жадностью". Последователи Симона Волхва также вели распутную жизнь и занимались чародейством *. Гностики могли на это ответить, что в порочном образе жизни заключена истинная добродетель. Ведь для них мир был греховен по своей сути, а общепринятые моральные нормы были изобретены Архонтами, чтобы держать людей в повиновении. Злой бог Иегова передал людям через Моисея лживый закон и порочные заповеди; он же вдохновлял пророков на проповедь лжеучения. Единственный способ избавиться от рабства, нарушить планы Архонтов и достичь спасения - это нарушить все традиционные условности. Некоторые гностики, исповедовавшие этот принцип, доходили даже до разрыва с дуалистической теорией, но зато приближались к основам теории магической. Они заявляли, что добро и зло - это ничего не значащие ярлыки и что путь к совершенству лежит через опыт: человек должен испытать в своей жизни все. "Ибо они полагали, - говорит Ириней о гностиках, веривших, что мир сотворен Дьяволом, - что добро и зло существуют лишь в человеческих представлениях.

А потому они считали, что души, посредством переселения из одного тела в другое, должны обрести опыт всевозможного рода жизни и всевозможного рода действий", дабы "их души, испытав всевозможного рода жизнь, ничего уже не желали, покидая землю". Переселение из одного тела в другое было необходимо лишь в том случае, если адепт за одну жизнь не успевал проделать "все те вещи, о коих мы не смеем ни говорить, ни слушать и о коих не должны даже помышлять в сердце своем *". Все эти гностические представления отлично вписываются в общую концепцию сатанизма; более того, именно на них во многом основана эта концепция. Мы не располагаем сведениями о том, встречались ли среди гностиков сознательные дьяволопоклонники, однако неудивительно, что ортодоксальные христиане считали их таковыми. Когда христианство утвердилось в качестве государственной религии Римской империи, гностическое учение сохранялось среди малоизвестных еретических сект на Востоке, откуда в конце концов снова попало в Западную Европу. Среди сект, сыгравших главную роль в этом процессе, следует упомянуть армянских мессалиан, которые, начиная с IV века, медленно продвигались на запад и к XI столетию достигли Балкан; павликиан, пользовавшихся популярностью в Армении и Малой Азии с V века, но в 872 году изгнанных на Балканы; и бо-гомилов, появившихся в Болгарии около 950 года, почерпнувших многие положения своей доктрины из учения павликиан и мессалиан и, в свою очередь, двинувшихся далее на Запад **. В XII веке главные центры деятельности богомилов находились в Боснии, Северной Италии и Южной Франции. По-видимому, эта секта оказала большое влияние на катаров (от греческого catharoi - "чистые"), первые общины которых возникли на севере Италии в начале XI века. Спустя столетие катаризм охватил всю Южную Францию и получил поддержку местной знати.

Около 1150 года первый епископ-катар появился и на севере Франции, откуда учение катаров проникло во Фландрию и Западную Германию. В 1167 году некий епископ-богомил совершил путешествие по Северной Италии и Южной Франции, навещая общины катаров и учреждая новые епархии. Катары утверждали, что ветхозаветный Бог - это в действительности Сатана, повелитель мира сего, сотворенного им. Ему подвластны человеческое тело, смерть и все материальные и бренные вещи. Некоторые считали, что он был падшим ангелом, но другие придерживались дуалистических воззрений и полагали, что это - независимый соперник истинного Бога, существовавший с начала времен и вечный. Моральные принципы катаров также представлялись ортодоксальным христианам чрезвычайно сомнительными. Как и многие гностики, катары считали деторождение грехом, ведущим к пополнению дьявольской паствы; при этом они указывали на то, что повеление плодиться и размножаться дал Адаму и Еве не кто иной, как Сатана - Иегова. Высшие адепты катаров - "совершенные" ("parfait"), которые почитались как воплощения Христа (еще одно опасное отступление от христианских канонов!), - жили в строгой аскезе, воздерживаясь от полового общения, от всякого насилия, от пищи животного происхождения, а также от лжи, клятв и владения каким бы то ни было имуществом. Однако катары низших ступеней посвящения, гораздо более многочисленные, не обязаны были соблюдать все эти правила.

Ведь они все еще оставались рабами Дьявола, а следовательно, что бы они ни делали, по существу уже не могло им повредить. Случайные половые связи были для них предпочтительнее брачных отношений, поскольку брак подразумевал отвратительное для катаров деторождение. Катаров обвиняли не только в блуде, но и в проповеди извращенного секса, ибо для них предпочтительнее были те формы половых отношений, которые не могли повлечь за собой зачатие. А тот факт, что "совершенные" мужского пола жили парами, равно как и "совершенные" женского пола, усугублял подозрения в гомосексуализме. Катары считали свою секту истинной Церковью Христовой. Они отвергали римскую церковь как творение Дьявола, - и не только потому, что ортодоксальные христиане поклонялись богу, которого катары считали Сатаной, но и потому, что, с их точки зрения, она была насквозь пропитана мирской суетой и потакала плотским страстям, над которыми властвовал Дьявол. Католики отвечали на этот "комплимент" аналогичными обвинениями. Для них было очевидно, что секта, поощрявшая порок и извращавшая традиционные христианские ценности, находилась в союзе с Князем Тьмы. Дополнительные свидетельства в пользу сатанизма катаров находили в том, что катар становился "совершенным" лишь после того, как публично отвергал римскую церковь и католическое крещение. Нам неизвестно, были ли среди катаров такие, кто и в самом деле поклонялся Дьяволу. Вполне возможно, что некоторые из них приходили к логическому выводу: если католический Бог - в действительности Дьявол, то католический Дьявол не может быть никем иным, кроме истинного Бога.

Во всяком случае, для Рима не оставалось сомнений в том, что катары рассуждали именно так. А потому в XIII веке Папа Иннокентий III организовал крестовый поход против катаров, обосновавшихся на юге Франции. Утверждали, что на собраниях, которые католики называли "сборищами сатанинскими" (Откр. 2:9), катары поклоняются Дьяволу в облике козла или кота. Некоторые из них признавались под пыткой не только в этом, но и в том, что они пели гимны Дьяволу, похищали и убивали детей и пили зелья, изготовленные из плоти и крови младенцев. Они якобы летали на свои сборища по воздуху, на метлах или на палках, смазанных маслом, оставляя дома вместо себя демонов, принимавших их облик. Аналогичные обвинения позднее стали возводить на ведьм. Дуалистические и гностические воззрения сохранялись и в некоторых других еретических сектах, испытавших, по-видимому, прямое или косвенное влияние богомилов и катаров. Около 1125 года некий французский крестьянин, Клементий из Бюси, выступал с проповедью о том, что алтарь католической церкви - это врата ада и что жениться и рожать детей грешно. Чтобы воздержаться от деторождения, его последователи якобы предавались гомосексуальной любви, однако при этом иногда устраивали традиционные для сатанизма многолюдные оргии. Детей, рождавшихся после этого, они сжигали, а из их останков делали просфоры для дьявольского причастия. В 1184 году Папа Римский провозгласил анафему вальденсам (вудуа), которые до сих пор в Европе в качестве протестантской секты. Вальденсов обвинили в поклонении Дьяволу и в проведении ночных сборищ, на которых члены секты предавались блуду; при этом якобы присутствовал сам Дьявол в облике пса

Кроме того, на них возвели обвинение в каннибализме. Вальденсы прославились во Франции настолько, что колдовство вообще там стали называть "vauderie", a ведьм "vaudoises" (откуда впоследствии произошло слово ("вуду"). Вначале следующего, XIII столетия, по всей Европе стали распространяться слухи о чудовищных сатанинских обрядах, которым предаются члены немецкой секты люцифериан. В 1227 году Папа Римский послал в Германию Конрада Марбургского, дабы тот искоренил ересь и восстановил истинную церковь. Конрад, садист-фанатик, был духовным наставником святой Елизаветы Тюрингской и получал немалое удовольствие, истязая и унижая ее. Он набросился на люцифериан с таким рвением, будто ему предстояло сразиться с самим Сатаной. Признания от членов секты он получал, по-видимому, без пыток, но под страхом смерти. И если эти признания соответствуют истине, то люцифериан следует считать полноценными сатанистами. Они поклонялись Дьяволу как творцу и владыке мира, утверждая, что он был изгнан с небес несправедливо и коварно. Они верили, что рано или поздно Сатана свергнет христианского Бога и вернется на небо, а его верные слуги разделят с ним вечное блаженство. Люцифериане преклонялись перед всем, что должно было вызывать отвращение у христианского Бога, и ненавидели все, что доставляло ему радость.

Во время пасхальной мессы они не глотали просфору, а держали ее во рту до конца службы, после чего выплевывали в выгребную яму, дабы выразить тем самым свое презрение к Христу. Того, кто желал вступить в секту люцифериан, приводили на одно из собраний и заставляли поцеловать жабу в зад или в рот. По некоторым сообщениям, существо, которое приходилось целовать посвящаемому, выглядело как огромная утка или гусь размером с печь. Затем к новичку подходил черноглазый мужчина, очень худой, с бледной кожей, от которой веяло могильным холодом. По-видимому, он символизировал Дьявола как владыку смерти. Посвящаемый целовал его- и тут же утрачивал остатки католической веры. Затем все садились пировать, и из статуи, которая всегда присутствовала на подобных сборищах, появлялась большая черная кошка. Посвящаемый, предводитель секты и другие ее члены, достойные такой чести, целовали кошку в зад. Затем предводитель спрашивал: "Чему это учит нас?" Один из членов секты отвечал: "Высшему миру", а другой добавлял: "И повиновению". Затем гасили свечи, и начиналась оргия, во время которой мужчины и женщины совокуплялись между собой без разбора. После этого свечи снова зажигались, и из темного угла выступал некий человек. Верхняя часть его тела сияла, словно солнце, но от бедер и ниже он был черен, как та кошка, которая появлялась на пиру. Глава секты отрезал лоскут одежды посвящаемого и вручал ее сияющему существу со словами: "Господин, я даю тебе то, что было дано мне". Сияющий человек отвечал: "Ты хорошо служил мне и послужишь еще лучше.

Сияющий человек, видимо, символизировал Дьявола в двух ипостасях: как дневное солнце (верхняя половина тела) и как солнце ночи (нижняя половина тела), т. е. "черное солнце", пребывающее от заката до восхода под землей в царстве тьмы. Черное солнце, скрывшееся за горизонтом на западе, могло также олицетворять предводителя падших звезд. Непристойный поцелуй в зад, которого удостаивалось некое животное или человек, символизировавший Сатану, стал одним из стандартных обвинений, возводившихся на дьяволопоклонников, однако происхождение этого обряда неизвестно. По-видимому, такой поцелуй был символом предельной покорности, а также, возможно, извращения традиционных ценностей. В 1233 году Конрад Марбургский был убит, но охота на сатанистов продолжалась. Около 1286 года с благословения Папы Гонория IV начались гонения на группу немецких еретиков, проповедовавших мужчинам и женщинам отказ от всякой одежды и от физического труда. Члены секты - адамиты полагали, что таким образом люди смогут вернуться в состояние невинности и совершенства, уподобившись Адаму и Еве в Эдеме. Подобные воззрения были сочтены опасными из-за того, что многие адамиты осуждали брак, а следовательно, поощряли блуд. Подобные верования вновь и вновь всплывали на свет как в Европе, так и в США; возможно, именно на их основе сложилось представление о физической и психологической пользе нудизма.

В 1925 году секту адамитов обнаружили близ Оровилла в Калифорнии. Анна Родос, жрица культа, утверждала, что она и ее супруг - вновь воплотившиеся Ева и Адам, а их дом - это воссозданный сад Эдема. На ферме Родесов члены секты собирались в обнаженном виде, устраивали оргии, плясали вокруг костра и приносили в жертву животных, По меньшей мере на одном из таких сборищ был заживо сожжен ягненок; возможно, это был акт сознательного богохульства, так как ягненок - традиционный символ Христа (Агнца Божиего *). В 1307 году французские и английские тамплиеры - члены ордена Рыцарей Храма - предстали перед судом. Их обвиняли в поклонении Дьяволу в образе кота; в поклонении некоему идолу и в ношении поясов, которые прикасались к голове этого идола; в отречении от Христа, Девы Марии и христианских святых; в том, что они топтали крест, плевали и мочились на него; в грехе содомии, а также в том, что посвящаемый в орден храмовников должен был исполнить гомосексуальный ритуал (кандидат и глава ордена обменивались поцелуями в пупок, задний проход, копчик и фаллос). Утверждали также, что тамплиеры отрицают таинство причастия и что священники этого ордена, совершая богослужения, опускают фразу "Hoc est corpus meum" ("Сие есть тело мое"). Многие храмовники сознались в некоторых из этих преступлений, в особенности - в том, что отрицали Христа, наносили оскорбления святому кресту, совершали непристойные поцелуи и предавались греху содомии. Но Великий Магистр ордена и Наставник Нормандии отреклись от своих признаний перед тем, как в 1314 году в Париже были заживо сожжены. Идол, которому якобы поклонялись тамплиеры, согласно описаниям, представлял собой человеческую голову с кудрявыми черными волосами. Имя этого идола - Бафомет, - возможно, представляло собой искаженное имя Мухаммеда (Магомета).

Некоторые же утверждали, что это была голова первого Великого Магистра ордена, "который создал нас и не покинул нас". Украшенный золотом и драгоценными камнями, этот бледнолицый идол был тем не менее страшен на вид. Пояса, которыми тамплиеры будто бы касались его, внушали добрым христианам особое отвращение, ибо в этом обряде заключался намек на связь рыцарей-храмовников с катарами. Дело в том, что "совершенные" катары первоначально носили черные одеяния, подпоясанные веревками. Когда против них начались гонения, они стали одеваться как обычные люди, веревку же скрывали под одеждой. Потому-то у многих волосы вставали дыбом при одном упоминании о такой безобидной на первый взгляд "веревочке тамплиеров". В 1388 году инквизиция подвергла допросу с пристрастием некоего человека, который под пытками рассказал о группе вальденсов, действовавшей близ Турина. Они поклонялись Великому Дракону Апокалипсиса, создателю мира, власть которого на земле выше власти Бога. Они считали Иисуса простым смертным, сыном Иосифа Обручника, а не Сыном Божиим. Они проводили обряды в честь своего бога, а затем устраивали оргии. При посвящении в секту новичок должен был выпить зелье, приготовленное из экскрементов жабы; снадобье это было настолько могущественным, что отведавший его человек уже не мог выйти из секты до конца своих дней. В 1453 году в Тюрингии обнаружили секту Братьев Креста. Они занимались умерщвлением плоти и верили в то, что Сатана рано или поздно вернет себе былое могущество и снова взойдет на небеса, изгнав оттуда Христа. По ночам они устраивали тайные оргии. В начале XVI века по Европе прошел слух о том, что Богемию наводнили тысячи люцифериан. А в Италии Папа Юлий II отдал одному инквизитору приказ расследовать деятельность "некой секты", члены которой отвергали христианскую веру, оскверняли кресты и святые таинства (в особенности - таинство причастия) и, считая Дьявола своим владыкой и господином, приносили ему клятвы верности и послушания. К тому времени главным объектом гонений становились уже не люцифериане и подобные им еретические секты, а ведьмы

2. ВЕДЬМОВСТВО

В каждой сказке есть доля истины. Насколько велика эта доля? В данном случае она состоит в том, что сущность, призываемая из иных сфер бытия, имеет абсолютно нечеловеческую природу, хотя и принимает человеческое обличие и снисходит к человеческим страстям своих прислужников. Она холодна, голодна, жестока и иллюзорна. Она не довольствуется теплой кровью младенцев и соитиями на шабашах. Ей нужно нечто большее - и совсем иное; она желает "повиновения", она желает заполучить "душу", - но при этом привязана к материи. Ее никогда не существовало - и она всегда рядом с нами.

Чарльз Уильяме. Ведьмовство

Культ дьявола лежит за пределами основного русла магической традиции, в центре внимания которой - власть мага над всеми силами, как природными, так и сверхъестественными. А дьяволопоклонство - это прибежище для тех, кто покорился силам зла и пожелал быть с ними заодно. В предисловии к тексту XVI века "Мучения Фауста в аду" ("Fausti Hollenzwang"), которое якобы написано самим Фаустом, говорится: "Если желаете вы стать истинными магами и повторить мои деяния, вы должны познать Бога так же, как и все прочие творения, но не должны почитать его никоим образом, кроме того, что угоден Князьям Мира Сего... Пожелавший овладеть моим искусством да возлюбит духов ада и владык воздуха; ибо лишь они одни могут даровать нам счастье в жизни сей; и стремящийся к мудрости должен искать ее у дьявола. Ибо разве сыщется для любой вещи мира сего толкователь лучший, нежели дьявол. Князь Мира Сего?

Проси, чего ты желаешь: богатства ли, чести или славы, - и ты получишь это от него; надеясь же на благо после смерти, ты жестоко обманешься" *. По одной из версий, маг должен обрести власть над злыми духами и пользоваться их услугами. Но по другой - он должен склониться перед Владыкой Зла как перед источником и подателем той магической силы, которой он обладает. Именно так считают те, кто сознательно вступает в союз с Дьяволом; кто "возлюбил духов ада" и отверг обетование небес как лживую уловку христианского Бога; кто с восторгом предается двум главным ритуалам сатанизма - ведьмовскому шабашу и черной мессе. Единого мнения о природе шабаша и даже о самой реальности этого явления так и не сложилось. Одни современные авторы считают, что "охота на ведьм", когда-то охватившая всю Европу, была плодом иллюзии, порожденной не в меру богатой фантазией и доверчивостью. Другие, напротив, считают все признания ведьм правдивыми и достоверными.

Истина, по-видимому, лежит где-то между этими двумя крайностями, но ближе к первой. Не может быть сомнений в том, что многим невинным людям приходилось под пытками и перед лицом страшных угроз подтверждать возведенные на них чудовищные обвинения. Те же, кто признавался в сговоре с Дьяволом без пытки, нередко были жертвами обмана или самообмана. Все подобные признания, как правило, совпадают между собой вплоть до деталей, и это неудивительно: ведь они основывались на широко распространенных представлениях о том, чем должны заниматься ведьмы, и, по сути дела, являлись не столько связными повествованиями, сколько ответами на типовые наводящие вопросы инквизиторов. Однако отвергать все эти многочисленные свидетельства без разбора, считая их выдумкой от начала и до конца, по-видимому, было бы неразумно.

В конце концов, ведьмы и сатанисты существуют и в наши дни, поэтому нельзя исключать, что они встречались и в прошлом, хотя и не в таких огромных количествах, как казалось инквизиции. "Охота на ведьм" началась во Франции в первые десятилетия XIII века, вскоре после крестового похода против катаров; однако прошло еще немало времени, прежде чем это безобразное явление приняло известную нам полномасштабную форму. Первые судебные процессы над ведьмами, насколько мы знаем, состоялись в 1245 году в Тулузе, на юге Франции, - в главном центре катаризма. А первые сообщения о шабашах ведьм появились лишь спустя сто лет - в той же области, в 1335 году; и миновало еще более века, прежде чем они стали достаточно обильными и частыми. Первая книга с детальным описанием ведьмовских обычаев, "Formica-rius" Иоганна Нидера, появилась около 1435 года. Подавляющее большинство судебных процессов над ведьмами во Франции прошло в период с 1450 по 1670 г. В начале XV века суды над ведьмами устраивали в Швейцарии, Савойе и Италии; в Германии они начались с 1446 года, но в полную силу "охота на ведьм" развернулась здесь только после 1570 года. В Испании первую ведьму казнили в 1498 году, однако испанская инквизиция относилась к обвинениям в ведьмовстве осторожно и довольно скептично, а потому процессы над ведьмами здесь были сравнительно редки

В Англии н Шотландии "охота на ведьм" пришлась на XVI- XVII века; первый суд состоялся в 1566 году. В Швеции ведьм продолжали бояться и в конце XVII века, а знаменитые суды над салемскими ведьмами в Массачусетсе начались с 1692 года. Таким образом, массовое преследование ведьм датируется довольно близким к нам периодом. По этой причине трудно согласиться с выдвинутой Маргарет Мюррей и ее последователями популярной гипотезой о том, что культ ведьм являлся пережитком языческой религии. В книге "Культ ведьм в Западной Европе" Мюррей утверждает: "На основе многочисленных свидетельств мы приходим к выводу, что наряду с христианской религией во многих сословиях - хотя преимущественно среди невежественных людей и в менее густонаселенных областях, - сохранялся некий иной культ, восходящий к дохристианским временам и представлявший собой древнюю религию Западной Европы"*. Но несмотря на всю заманчивость этой гипотезы, пресловутые "многочисленные свидетельства" ее не подтверждают. О древних языческих религиях Западной Европы мы знаем слишком мало, а потому не вправе связывать их с культом ведьм. Кроме того, эпоху язычества отделяет от "охоты на ведьм" много столетий.

В Англии - одном из последних оплотов язычества в Западной Европе - самые поздние свидетельства о языческих культах относятся к периоду правления короля Кнута, который умер в 1035 году; на континенте же всякие следы язычества исчезли значительно раньше. Христиане воспринимали ведьм как новую секту - не языческую, а еретическую. Правда, элементы языческой традиции сохранились в ведьмовстве - равно как и в самом христианстве, - однако о сохранении какого-либо конкретного языческого культа в неизменном или слегка модифицированном виде говорить не приходится. Ведьмы существовали с древнейших времен, и всегда считалось, что они общаются со злыми духами и силами подземного мира. В средневековой Европе владыкой подземного мира и господином над демонами считался Сатана, а потому богом, которому поклонялись ведьмы, по-видимому, был все же не "рогатый бог" гипотетической "старой религии", а христианский Дьявол. Основные верования и ритуалы средневековых ведьм заимствованы, по всей вероятности, у катаров, люцифериан и прочих сект, обвинявшихся в дьяволопоклонстве, однако в состав ведьмовской "религии" входили элементы и многих иных традиций - магические воззрения, фрагменты античной философии, библейские предания, языческие обряды и верования, а также распространенные в Средневековье и эпоху Ренессанса представления о том, как должны вести себя ведьмы.

Также весьма вероятно, что гонения на сатанистские секты и процессы над ведьмами в действительности только стимулировали те тенденции, которые они рассчитывали подавить. Праведников все это, разумеется, ужасало; однако отступники от христианской веры интересовались подробностями ритуалов и верований, которые предавались огласке на судах, и получали возможность подражать им. Точно так же современные ведьмы испытали сильное влияние гипотезы Маргарет Мюррей, и это - показательный пример того, как реальная жизнь адаптируется к вымыслу. Древние греки, древние римляне и языческие народы Западной Европы верили в то, что ведьмы своим колдовством способны причинять людям самый разнообразный вред: истреблять урожай, вызывать бури и засухи, насылать мор на скотину и болезни на людей, вмешиваться в сердечные дела. Свидетельств о ведьмовских шабашах и связанных с ними ритуалах в этот период мы не находим, однако уже возникло поверье о том, что ведьмы время от времени - обычно по ночам - устраивают некие сборища. Скандинавские ведьмы якобы собирались и устраивали буйное празднество в канун 1 мая. Согласно "Салической правде" эпохи Карла Великого, человек, обвинивший кого-либо в том, что тот принес котел "к месту, где собираются ведьмы", но не сумевший доказать свое обвинение, должен был заплатить штраф. Считалось, что ведьмы занимаются людоедством.

С ведьмы, уличенной в каннибализме, "Салическая правда" также требовала взимать штраф (примерно втрое больший, чем с клеветника). Если ведьмы и впрямь поедали людей так часто, как предполагает подобная статья закона, - что на самом деле кажется маловероятным, - то, по-видимому, в основе этого лежал древний магический принцип передачи жизненной энергии от человека к сожравшему его людоеду. Древние греки и римляне ассоциировали ведьм с темнотой и смертью - с ночью и Луной, со зловещей богиней Луны и со всеми богами - владыками мертвых. Покровительницей колдовства была богиня Луны (а вовсе не "рогатый бог") Селена, Геката или Диана. Чаще всего ведьмы и чародеи обращались за помощью к Гекате, культ которой был заимствован греками из Малой Азии. Эту богиню изображали трехглавой или трехтелой (в чем отразилась ее связь с тремя фазами Луны - молодым месяцем, полнолунием и ущербной луной) и полагали, что она проявляется в трех ипостасях: как Луна - на небе, как Диана - на земле и как Прозерпина - в подземном царстве. Геката властвовала над призраками, над ночью и тьмой, могилами, псами, кровью и ужасом. Кроме того, она была богиней перекрестков. Ночами она скиталась по земле, сопровождаемая сонмами призраков, и жертвенную пищу для этих призраков полагалось оставлять на перекрестках дорог.

Иногда эти подношения съедали люди, не отягощенные предрассудками. В эпоху раннего христианства собственно о Гекате забыли, но воспоминания об одной из ее ипостасей - Диане- сохранялись. В VI веке святой Кесарий из Арля изгнал из одержимой девушки "демона, которого крестьяне называют Дианой". В 1318 году Папа Иоанн XXII велел провести расследование и вывести на чистую воду чародеев, обнаруженных у него при дворе в Авиньоне и якобы вступавших в плотскую связь с дьяволицей по имени Dianae. По-прежнему бытовали сказки о бродячих призраках и о пиршествах, которые они устраивают по ночам на перекрестках дорог. В эпоху раннего Средневековья были весьма популярны предания о сонмах демонов и душ мертвых, летающих по ночам над землей. Хозяйкой их по-прежнему считалась Диана, и постепенно формировалось поверье о том, что и простой смертный может принять участие в ее ночных скачках. "Не следует также забывать о том, что некоторые дурные женщины, испорченные дьяволом, поддавшись демоническим иллюзиям и фантазмам, утверждают, будто в ночные часы могут разъезжать верхом на неких тварях вместе с Дианой, богиней язычников, и с бессчетными толпами других женщин, и будто в глухой ночной тишине они покрывают в этой скачке огромные расстояния, и, почитая ее Этот фрагмент из церковного постановления IX века - так называемого "Епископского канона" - процитировал около 1020 года Бурхард, епископ Вормский. В дальнейшем на него часто ссылались другие авторы, сопровождая текст канона своими комментариями.

Бурхард отмечал, что эту богиню называли также Иродиадой (которая была виновницей гибели Иоанна Крестителя) и Хольдой (так звали одну из богинь языческого пантеона тевтонцев). Далее епископ обращался к своим читателям с вопросом: верят ли они, подобно многим женщинам, в то, что, "находясь ночью в постели со своим мужем, можно покинуть дом, несмотря на то, что все двери накрепко заперты, и странствовать всю ночь с другими жертвами такого же дьявольского обмана, и насмерть поражать людей неким незримым оружием? *". Эти ночные всадники ассоциировались с вампирами-людоедами и призраками, в которых верили древние греки, римляне и евреи; возможно, именно по этой причине ведьм стали обвинять в каннибализме. Около 1155 года Иоанн Солсберийский писал, что некоторые бедные женщины и невежественные мужчины верят в Царицу Ночи, или Иродиаду, которая призывает их на ночные сборища, где они пируют и веселятся. Являвшийся на такое сборище получал либо заслуженную награду, либо наказание, если был в чем-либо виновен перед Царицей Ночи (позднее эта особенность вошла в традиционное описание ведьмовского шабаша). Участники пира пожирали младенцев, а затем изрыгали их целыми и невредимыми, и Царица Ночи возвращала их в колыбели. Подобные сказки, основанные на античных преданиях о Гекате, Диане и демонах или призраках-вампирах, были весьма распространены, и многие принимали их за чистую монету.

Возможно, именно с ними связано выдвигавшееся против катаров и ведьм обвинение в том, что они летают на ночные сборища верхом на животных или на метлах. Легенда о волшебной мази, которой натирается ведьма перед полетом, также восходит к античным временам. В "Золотом осле" Апулея ведьма умащает свое тело колдовским притиранием и произносит заклинание, после чего превращается в птицу и улетает. Уже в XV веке возникла гипотеза о том, что сама эта мазь может служить причиной галлюцинаций. Иоганн Нидер в своем трактате "Formicarius" повествует о некой женщине, которая, желая испытать действенность такой волшебной мази, натерлась ею и произнесла необходимые заклинания в присутствии нескольких свидетелей. После этого она погрузилась в беспокойный сон, а проснувшись, заявила, что побывала в свите госпожи Венеры и госпожи Дианы. Но свидетели показали, что она во все время сна не покидала комнаты. В состав рецептов таких "волшебных мазей" часто входили аконит и белладонна, обладающие галлюцинаторным действием, а также корень чемерицы, болиголов, жир младенца или сажа (в качестве основы) и кровь летучей мыши (как средство, магически способствующее ночным полетам). Многие ведьмы признавались в том, что прибывали к месту шабаша по воздуху; но другие утверждали, что добирались туда пешком или верхом на лошади. Некоторые рассказы о полетах ведьм напоминают скорее описание ритуального танца, чем настоящий полет. "Епископский канон" стал для охотников за ведьмами настоящим камнем преткновения: ведь в этом авторитетном источнике черным по белому было написано, что все рассказы о ночных путешествиях с Дианой и о полетах на шабаш - не что иное, как плод иллюзии. Но в 1458 году Никола Жаке, инквизитор, действовавший во Франции и Богемии, заявил, что к ведьмам "Епископский канон" неприменим, ибо ведьмы - это новая секта, не имеющая ничего общего с ночными наездницами былых времен.

В подтверждение своих слов Жаке указал на тот факт, что античные колдуньи и ночные наездницы поклонялись богине, тогда как председатель шабаша ведьм почти всегда был мужского пола. Впрочем, некоторые следы культа богини сохранились и в средневековом ведьмовстве, и даже позже. В начале XVI века итальянские ведьмы якобы собирались на шабаши под предводительством некой "Синьоры", облаченной в золотые одеяния. Баскские ведьмы в начале XVII века поклонялись Царице Шабаша - невесте Дьявола. В шотландских протоколах судебных процессов над ведьмами иногда упоминается Царица Эльфлейм или Эльфин, совокуплявшаяся с ведьмаками. Современные же ведьмы окончательно восстановили культ богини и поклоняются Царице Небес и Всего Сущего. Из древних преданий о богине ведьм и ее свите в средневековое ведьмовство перешли представления о полете на шабаш, о ночных пирах и людоедстве, о на градах и наказаниях, назначаемых председателем шабаша, а также о том, что перекресток -лучшее место для шабаша и для заключения договора с Дьяволом. Однако главные элементы ведьмовского шабаша не имеют ничего общего с легендами о ночных наездницах. Само слово "шабаш" стало обозначением ведьмовских собраний, обычно проходивших раз в неделю, из-за негативных ассоциаций с иудейским праздником субботы (sabbat). Ранние авторы называли такие собрания, как и собрания катаров, просто "сборищами сатанинскими". Помимо обычных еженедельных встреч, в особые дни ведьмы ежегодно устраивали большие праздники, но по каким именно числам это происходило, не вполне ясно.

В некоторых областях такие праздники приходились на 2 февраля ("Праздник светильников", Сретение), канун 1 мая (Вальпургиева ночь), 1 августа (праздник урожая) и 31 октября (канун дня Всех Святых, или Хэллоуин). Эти даты свидетельствуют о сохранении языческих обычаев, так как отражают древнекельтское деление года на четыре четверти. Два главных кельтских праздника приходились на 1 мая (Бельтан) и 1 ноября (Самайн); два дополнительных - на 1 февраля и 1 августа. Бельтан - начало лета - и Самайн - начало зимы и день темных сил - были так называемыми "праздниками огня": их отмечали танцами вокруг костров. В VIII веке христианский день Всех Святых передвинули на 1 ноября, в результате чего он совпал с языческим Самайном. А первоначально праздник Всех Святых приходился на 13 мая - день, который в Древнем Риме был посвящен лемурам, злым призракам-вампирам. Еще одним большим ведьмовским праздником во многих областях был канун дня Середины Лета, который первоначально отмечался по всей языческой Европе, а в христианстве превратился в день Иоанна Крестителя (Ивана Купалы). Некоторые ведьмы предпочитали устраивать торжественные шабаши в дни особо важных христианских праздников. Лионские ведьмы в период около 1460 года по-своему праздновали Великий Четверг, Вознесение и праздник Тела Христова, а также устраивали шабаш в первый четверг после Рождества. Баскские ведьмы, суд над которыми состоялся в 1610 году, отмечали кануны многих христианских праздников, в том числе Рождества, Пасхи, Троицы, праздника Тела Христова, дня Ивана Купалы и дня Всех Святых. В XVII веке ланкаширские ведьмы устраивали главный шабаш в Страстную Пятницу. Первыми о ведьмовских шабашах рассказали Анн-Мари де Жоржель и Катрин Делор -две пожилые ведьмы из Тулузы, представшие перед судом в 1335 году.

Они признались в том, что в течение последних двадцати лет принадлежали к воинству Сатаны, предавшись ему душой и телом на всю жизнь - земную и загробную. Каждую неделю они участвовали в шабашах и предавались там "всевозможным излишествам" с другими подвластными Сатане мужчинами и женщинами. Обе ведьмы верили в то, что Дьявол равен Богу по силам и что Бог властвует на небе, а Дьявол - на земле. Борьба между ними идет с начала времен и продлится вечно. Души, оказавшиеся во власти Дьявола, выходят из-под власти Бога и вечно живут на земле или в воздухе. Катрин Делор верила в то, что христианство скоро будет истреблено. Подобные дуалистические представления о Боге и Дьяволе и вера в то, что Дьявол правит земным миром, судя по всему, восходят к учению катаров. Анн-Мари де Жоржель поведала суду, что однажды за городом она встретила "мужчину огромного роста, который приближался к ней по воде". Он был темнокож, глаза его горели огнем, а одежда его была сшита из звериных шкур. Этот мужчина предложил Анн-Мари отдаться ему, и она согласилась. Тогда он дунул ей в рот, и в следующую же субботу "она оказалась на шабаше - просто потому, что такова была его воля". На шабаше она увидела огромного козла "и, приветствовав его, предалась ему, дабы доставить ему наслаждение". Козел научил ее различным заклинаниям и чарам и открыл ей тайны ядовитых растений. Он велел ей почтить Дьявола и оскорбить Бога, приняв святотатственное причастие.

Впоследствии Анн-Мари неоднократно пользовалась чарами, которым обучил ее козел, и изо всех сил старалась навредить людям. Катрин Делор (которая столь же усердно творила злое колдовство) ведьмой сделал ее любовник-пастух. В субботние ночи она погружалась в необычный сон, во время которого переносилась на шабаш и там пробуждалась. Она также поклонялась козлу и предавалась плотским утехам с ним и с другими участниками шабаша. Затем, по словам Катрин, все они пировали, но напитки были отвратительны на вкус, а пища - безвкусной. Кроме того, участники шабаша пожирали новорожденных младенцев *. Пьер Валлен из Ла-Тур дю Пен в 1438 году, будучи уже в преклонном возрасте, без пыток признался в том, что около 1375 года он душой и телом предался Дьяволу и принес ему клятву верности. Он принес Дьяволу свою новорожденную сестру, и тот убил ее. На ведьмовские сборища он ездил верхом на палке. Участники шабашей пожирали детей, а сам Валлен вступал в половые сношения с Дьяволом, принимавшим облик двенадцатилетней девочки. В 1430 году Валлен был признан виновным в колдовстве. В 1458 году Никола Жаке пересказал также полученное без пыток признание некоего старика о том, что в детстве, около 1404 года, его вместе с сестрой и новорожденным братом мать привела на шабаш и предложила Дьяволу, имевшему облик козла. Детям сказали, что Дьявол - их повелитель и хозяин и что, подчиняясь ему, они увидят от него много добра.

Они прикоснулись к голове Дьявола, он же копытом передней ноги прикоснулся к бедру каждого ребенка, оставив у них на коже несмываемые метки величиной с боб; метку эту старик продемонстрировал на допросе. Иоганн Нидер утверждал, что Дьявол является на сборища ведьм в облике мужчины. Ведьмы выкапывают тела некрещеных младенцев и варят их в котле. Из мяса младенцев они готовят волшебную мазь, а отвар дают пить всем, кто вступает в секту. Новую ведьму принимают в секту в церкви, в воскресный день; она должна отречься от христианской веры и от святого причастия и принести клятву верности "маленькому господину". Мартин ле Франк около 1440 года писал, что Дьявол является на шабаш в облике кота, которому должны поклониться все ведьмы. Он дает им волшебные порошки и мази. Они пируют, а затем устраивают оргию; женщины, которым не досталось мужчины, совокупляются с демонами. На шабаш и обратно ведьмы летают верхом на палках. Более подробное описание шабаша и процедуры ведьмовского посвящения приводится в анонимном трактате "Errores Gazariorum", написанном в Савойе около 1450 года. Новую ведьму приводит на шабаш ее поручитель. Он представляет ее Дьяволу, который имеет облик "несовершенного человека" или животного (чаще всего - черного кота). Ведьма приносит клятву верности Дьяволу и всему ведьмовскому сообществу. Она клянется, что всегда будет являться на зов, будет приводить новых членов, никогда не раскроет тайн ведьмовской секты и будет мстить за любые обиды, нанесенные своим новым собратьям. Кроме того, она обещает при первой же возможности убивать детей в возрасте до трех лет и с помощью колдовства препятствовать заключению браков. Затем она воздает почести Дьяволу и целует его в зад.

Дьявол вручает своей новой служанке волшебный посох и шкатулку с магическими порошками и мазями. Затем все участники шабаша садятся пировать, причем в качестве деликатесов на стол подают вареных и жареных младенцев. После еды они танцуют. Затем гасят все огни, и Дьявол восклицает: "Местлер, местлет!" (или "Мелез, мелез!"). Начинается буйная оргия: все совокупляются с кем попало, без разбора пола и родственных связей. После этого огни снова зажигают, и участники шабаша опять садятся за стол. Если кто-то нарушил правила секты, его жестоко избивают. В завершение шабаша все мочатся и испражняются в бочонок, "что, по их словам, совершается в знак презрения к святому таинству"*. Савойская ведьма Антуана Роз, представшая перед судом в 1477 году, дала приблизительно такое же описание шабаша, отличавшееся от приведенного только в деталях. Под пыткой она призналась, что однажды пожаловалась соседке на нехватку денег и та пообещала помочь ей. Спустя какое-то время вечером она привела ее на некое сборище, где множество людей веселились и танцевали спиной вперед. Антуана испугалась, но ее уговорили принести клятву верности Дьяволу - смуглому мужчине, назвавшемуся именем Робине. Этот Робине говорил с нею хриплым голосом, почти неразборчиво, и пообещал ей много денег. Антуана отреклась от Бога и христианской веры и поцеловала ногу Дьяволу. Она согласилась выплачивать ему ежегодно некую сумму и впоследствии сдержала свое обещание.