Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь | Автор книги - Пол Экман

Дарвин писал о мурашках (гусиной коже), появляющихся при изумлении, и это является одним из самых сильных физических ощущений, ассоциируемых с этой эмоцией. С учетом личного опыта я полагаю, что покалывание в локтях и в области задней стороны шеи также возникает при возникновении у нас изумления. Возможно также изменение дыхания, но не в виде однократного вздоха облегчения, а в виде глубоких вдохов и выдохов. Возможно также покачивание головой как проявление скепсиса и недоверия. Пока что неизвестно, появляются ли характерные сигналы изумления на лице, в голосе или в движениях тела.

Восхищение людьми или признание их харизматическими личностями вызывают чувства, родственные изумлению, но я вновь утверждаю, что эти чувства будут особыми. Восхищение не вызывает тех же внутренних ощущений, которые вызывает изумление, — мурашек по коже, изменений дыхания, вздохов или покачиваний головой. Мы готовы следовать за воодушевляющими нас людьми, мы испытываем преданность им, но, когда мы испытываем изумление, мы держимся спокойно и не чувствуем себя обязанными что–то делать. Вспомните о реакции людей в фильме «Близкие контакты третьего вида», когда они видят огни космических кораблей.

Экстаз, или блаженство, т. е. состояние безграничного восторга, достигаемое одними посредством медитации, другими посредством слияния с природой, а третьими через опыт сексуальных отношений с возлюбленной или возлюбленным, может рассматриваться как еще одна приятная эмоция. Подобно возбуждению и изумлению, экстаз вызывает исключительно сильные переживания, а не просто переживания, которые человек может испытывать в малых количествах и с малой интенсивностью. [179]

Дженнифер Каприати, фотография которой показана на с. 242, только что выиграла открытый чемпионат Франции по теннису.

Она добилась чего–то фантастического, чего–то невероятно трудного, особенно с учетом того, что ей на несколько лет пришлось уйти из профессионального спорта из–за проблем личного характера. Каким словом можно описать ее состояние? Мы могли бы сказать, что она чувствует себя великой, радостной или счастливой, но эти слова подразумевают слишком много приятных эмоций. Она столкнулась с серьезным вызовом и сумела дать на него достойный ответ. Это гораздо больше, чем ощущение удовлетворенности, это своего рода гордость, хотя такое слово охватывает слишком широкий набор понятий. В этой эмоции содержится ощущение того, что человек сумел достичь какой–то трудной цели, и это ощущение достигнутого результата оказывается очень приятным и неповторимым. Другим людям не нужно знать о вашем достижении, вы наслаждаетесь им сами. Итальянский психолог Изабелла Поджи называет эту эмоцию, не имеющую английского названия, словом fiero. [180]

Поза Каприати на этом снимке похожа на позы многих других спортсменов, сфотографированных после одержанной трудной победы, хотя спорт не является единственным вызовом, способным привести в действие ваше fiero. Я испытываю fiero, когда нахожу решение сложной интеллектуальной задачи. Рядом со мной нет аудитории, восторженного поклонения которой я бы добивался. Fiero требует наличия трудной проблемы и очень позитивного восприятия себя самого в момент достижения цели. «Триумф» вряд ли будет правильным словом для описания этой эмоции, потому что он подразумевает победу в состязании, но такая победа является лишь одним из контекстов, в которых будет ощущаться fiero.

Я уверен, что эта эмоция является совершенно особой; она не похожа ни на сенсорное удовольствие, ни на облегчение, ни на веселье. Возбуждение может предшествовать появлению fiero, когда мы начинаем сталкиваться с нашим вызовом, но fiero не является возбуждением. Это самостоятельная эмоция. Действительно, хотя гордость традиционно упоминается на первом месте среди семи смертных грехов, желание испытать fiero имело важнейшее значение на протяжении всей истории человечества, так как оно помогало мотивировать великие усилия и великие свершения. [181] [182]

Что вы чувствуете, когда слышите, что ваш сын или ваша дочь приняты в лучший колледж, прекрасно выступили на концерте, получили награду от общества скаутов или добились какого–то другого важного результата? Мы могли бы назвать это гордостью, но это слово недостаточно конкретно для описания совокупности физических ощущений, испытываемых родителями, дети которых добиваются какого–то заметного успеха, возможно, даже превосходящего успехи родителей. Однако в идише есть специальное слово именно для такого опыта: naches. Известный автор Лео Ростен определяет naches как «сильное ощущение удовольствия и гордости, которое может принести родителям только их ребенок: «Я испытываю naches»». [183] Родственным словом на идише будет слово kvell, которое Ростен определяет следующим образом: «Светиться от гордости и удовольствия главным образом за успехи детей или внуков; быть настолько счастливым от испытываемой гордости, что этого чувства могут не выдержать пуговицы на вашей одежде». [184] Naches — это эмоция; kvelling — это ее выражение. Моя дочь утверждала, что дети могут испытывать naches по поводу достижений своих родителей. Ее догадка позволяет мне испытывать naches, и теперь я проявляю kvelling.

Naches гарантирует инвестиции родителей в содействие развитию и достижению успехов их детей. К сожалению, некоторые родители не испытывают naches, когда достижения их детей превосходят их собственные достижения. Такие завистливые родители часто соперничают со своими детьми, что может иметь крайне нежелательные последствия для обеих сторон. Я не раз наблюдал подобную конкуренцию между преподавателями и студентами в научном мире. «Почему они пригласили на конференцию ее, а не меня? Ведь специалистом являюсь я, а она всего лишь моя студентка». Преподаватели, подобно родителям, должны испытывать naches, чтобы студент научился испытывать fiero и мотивировался этим fiero к достижению новых высот, ожидая, что его наставник будет проявлять kvell.

Эти примеры указывают на интересную возможность возникновения приятных эмоций, никогда не испытываемых некоторыми людьми. Разумеется, это может происходить при наличии физических недостатков, не позволяющих испытывать те или иные сенсорные удовольствия, но возможны также и психические дефекты, ограничивающие возможности переживания каких–то приятных эмоций.

Антрополог Джонатан Хейдт предлагает чтобы то, что он называет словом elevation (от английского elevate — «облагораживать», «улучшать»), рассматривалось как еще одна приятная эмоция. Он описывает его как «теплое, возвышающее чувство, которое испытывают люди, когда они видят неожиданные проявления человеческого великодушия, доброты и сострадания». [185] Когда мы ощущаем elevation, мы получаем стимул к тому, чтобы стать более добрыми, к совершению альтруистических действий. Я мало сомневаюсь в существовании того, что идентифицировал и обозначил этим специальным термином Хейдт, но я не уверен, что оно соответствует всем критериям, позволяющим признать его эмоцией. Не все, что мы переживаем, является эмоциями; ведь мы имеем также мысли, установки и ценности.

Ричард и Бернис Лазарус описывают благодарность как «признание альтруистического вклада, принесшего пользу». [186] Они отмечают, что когда кто–то действительно делает что–то хорошее для нас и делает это из альтруистических побуждений, а не ради собственной выгоды, то мы обычно испытываем благодарность. Однако мы можем также почувствовать смущение из–за привлеченного к себе внимания, недовольство из–за того, что мы оказались перед кем–то в долгу, или даже гнев, если поймем, что человек сделал это доброе дело потому, что счел нас очень бедными.

Действительно, благодарность — это сложная эмоция, так как нам бывает трудно узнать, когда она возникнет. Я полагаю, что имеются серьезные культурные различия между социальными ситуациями, в которых может возникать благодарность (например, вопрос о том, когда следует давать чаевые, имеет разные ответы в США и, допустим, в Японии). В США, когда люди просто выполняют свою работу, они часто говорят, что не ожидают благодарности; если сиделка просто хорошо ухаживает за очень больным пациентом, то кто–то может сказать, что она не ожидает благодарности или не нуждается в ней. Однако мой опыт говорит об обратном: выражение благодарности часто ценится именно в таких ситуациях.

Я сомневаюсь, что есть универсальный сигнал благодарности. Единственное, что приходит мне на ум, это легкий наклон головы, но это движение может сигнализировать и о многом другом, например о подтверждении. Я также не уверен, что имеется особый набор физиологических ощущений, характерных для благодарности. Это не подвергает сомнению само существование благодарности, а лишь поднимает вопрос о том, следует ли ставить ее в один ряд с весельем, облегчением, сенсорными удовольствиями и т. д.

Чувство, которое вы испытываете, когда узнаете, что ваш злейший враг серьезно пострадал, также может быть приятным; но этот тип удовольствия отличается от тех, которые мы рассматривали до сих пор. В Германии оно называется schadenfreude (злорадство. — Примеч. науч. ред.). В отличие от других приятных эмоций schadenfreude не одобряется, по крайней мере в некоторых западных обществах. (Мне неизвестно отношение к этой эмоции в не западных обществах.) [187] Предполагается, что мы не будем тайно торжествовать по случаю наших успехов и не будем радоваться неудачам наших соперников. Следует ли рассматривать тайное торжествование как самостоятельную приятную эмоцию? Вероятно, нет; оно слишком похоже на fiero, открыто проявляемое перед другими людьми.

Действительно ли существует именно шестнадцать приятных эмоций? Действительно ли пять сенсорных удовольствий, веселье, удовлетворенность, облегчение, изумление, экстаз, fiero, naches, elevation, благодарность и schadenfreude можно квалифицировать как самостоятельные эмоции? Только исследования того, когда они возникают, как они проявляются внешне и что происходит при этом внутри нас, способны дать ответы на эти вопросы. Пока же, как я думаю, нам следует изучить каждую из них в отдельности.

Кто–то может утверждать, что если мы не имеем слова для обозначения эмоции, то не можем ее квалифицировать. Разумеется, мы не должны быть настолько узколобыми, чтобы настаивать на использовании именно английского слова! Я не думаю, что так уж важно, чтобы существовало какое–то слово для обозначения эмоции на данном конкретном языке, хотя я ожидаю, что на каком–то языке данная эмоция все же будет иметь свое название. Слова не являются эмоциями, они лишь представляют эмоции. Но нам следует заботиться о том, чтобы слова не вводили нас в заблуждение по поводу эмоций, которые они обозначают. Само по себе то, как мы используем слова, иногда может вводить нас в заблуждение. Я использовал слово «веселье» для обозначения приятной эмоции, которую мы испытываем в ответ на что–то смешное, обычно какую–то шутку, но не для обозначения чего–то другого, что также обладает смешными качествами. А теперь давайте рассмотрим эмоции, которые мы испытываем в увеселительном парке. Там обычно не звучит много шуток, хотя в случае выступления труппы комиков мы можем повеселиться от души. «Дома смеха» и американские горки, вероятнее всего, вызовут у нас возбуждение, страх и облегчение, а не веселье. Мы могли бы испытать также и fiero, поскольку сумели выдержать захватывающее дух испытание скоростью. Если мы успешно проявим себя на кегельбане или в тире, то мы также можем почувствовать fiero. Если наш ребенок выиграет приз в подобных играх, то мы можем ощутить naches. А кроме того, в ходе предлагаемых испытаний мы можем получать различные чувственные удовольствия. Поэтому, с точки зрения моей терминологии, было бы лучше назвать такой парк парком удовольствий.

Все эти приятные эмоции мотивируют нашу жизнь, в общем и целом они заставляют нас делать то, что идет нам на пользу. Они поощряют нас к осуществлению деятельности, необходимой для выживания человеческого рода, — сексуальным отношениям и воспитанию детей. Все это очень отличается от гедонизма, так как альтруистические поступки, добрые дела и достижение удивительных результатов может стать усвоенными источниками fiero, возбуждения, веселья, сенсорных удовольствий… и практически всех приятных эмоций. Стремление к наслаждению не должно быть единоличным или эгоистичным. Я уверен, что все должно быть совсем наоборот, что без дружбы, без совместных достижений, без контактов с другими людьми, вызывающими сенсорные удовольствия, наша жизнь была бы сухой и бесцветной.

Подобно Томкинсу я также уверен в том, что наслаждение является главной мотивирующей силой в нашей жизни. Но какие из приятных эмоций нравятся нам больше всего? Каждый из нас может испытать все эти эмоции, если только мы не лишены каких–то органов чувств, но у большинства из нас есть своя «специализация», заставляющая нас отдавать предпочтение одним эмоциям перед другими. Люди организуют свою жизнь таким образом, чтобы максимизировать опыт получения таких удовольствий. Я стараюсь прилагать свои усилия таким образом, чтобы испытывать fiero, naches и получать некоторые сенсорные удовольствия; когда я был моложе, я больше думал о достижении возбуждения, чем naches (так как тогда у меня не было детей). Я полагаю, что в течение жизни мы по несколько раз меняем акценты своих усилий, но этот вопрос также требует серьезного изучения.

Стремление к удовлетворенности всегда было мне несвойственно, но у меня есть друзья, для которых оно всегда было главной целью в жизни, которые всегда стремились к спокойствию и душевному равновесию. Но есть люди, которые сознательно ввязываются в опасные и рискованные ситуации, чтобы пережить возбуждение, fiero и облегчение. Наконец, есть и те, для кого стремление к веселью, к развлечению себя и других является главной чертой их характера. Альтруисты, которые охотно работают в таких организациях, как «Корпус мира», стремятся ощутить внутренний подъем, благодарность от получивших помощь и, возможно, почувствовать fiero.

Теперь мы снова обратимся к фотографии, показывающей воссоединение семьи генерала Стирма. Давайте попытаемся определить, какие приятные эмоции испытывает дочь, бегущая с разведенными в стороны руками навстречу своему отцу, чтобы броситься ему нашею? Здесь, безусловно, присутствует возбуждение, а также предчувствие получения сенсорных удовольствий от возможности обнять дорогого человека, заново почувствовать прикосновение его рук и ощутить его запах. Возможно, несколькими мгновениями ранее она испытала облегчение, когда увидела, что ее отец вернулся с войны живым и невредимым. Здесь также может присутствовать момент изумления, вызванный почти что невероятным фактом возвращения отца домой после пятилетнего отсутствия, так как пять лет в жизни этой девушки — довольно большой срок.

Воссоединение с человеком, к которому вы очень привязаны, может быть универсальной темой для приятных эмоций. В Новой Гвинее я обнаружил, что встреча с друзьями из соседней деревни была наилучшей ситуацией для съемок спонтанных выражений удовольствия. Обычно я садился у края тропы, практически скрытый густым подлеском, настраивал кинокамеру и ожидал встреч друзей. Встречи укрепляют связи между людьми. Разлука способна заставить сердце любить еще сильнее, и поэтому встреча с дорогим человеком может быть такой приятной.

Сексуальные отношения являются еще одной универсальной темой, позволяющей испытать многие приятные эмоции. Они сопровождаются разнообразными сенсорными удовольствиями, а также возбуждением на предшествующих этапах и облегчением после кульминации. Вожделение и половое влечение сопровождаются эротическими предчувствиями, ожиданием получения сенсорных удовольствий и возбуждением от перспективы получения желаемого.

Рождение желанного ребенка упоминалось студентами колледжа обоего пола чаще, чем я ожидал, при проведении исследования, посвященного выявлению самых счастливых событий, которые только можно представить в нашей жизни. Возбуждение, изумление, облегчение, fiero и, возможно, благодарность чаще всего называются в числе приятных эмоций, возникающих при таких событиях.

Возможность находиться рядом с любимым человеком является еще одной универсальной темой. И родительская, и романтическая любовь подразумевает прочную преданность, сильную привязанность к другому человеку. Но ни то, ни другое не являются эмоциями. Эмоции могут быть очень краткими, а любовь — вечной. Однако хотя романтическая любовь может сохраняться на протяжении всей жизни, довольно часто этого не происходит. Родительская любовь, напротив, обычно проявляется в виде неизменной преданности своему ребенку, хотя и здесь бывают исключения, когда родители отрекаются от своих детей. Есть и еще один смысл любви, проявляющийся в кратковременном возникновении наивысшего наслаждения и слиянии с другим человеком. [188] Это то, что ранее я называл экстазом, или блаженством, и оно, безусловно, может считаться эмоцией.

Нормальная семейная жизнь доставляет нам множество приятных эмоций, но иногда испытываемые нами эмоции оказываются неприятными. Мы можем испытывать гнев, отвращение или разочарование в любимом человеке, и нередко мы ощущаем отчаяние и горе, когда он получает серьезные повреждения или умирает. Я уверен, что родители могут беспокоиться о безопасности своих детей всю жизнь, хотя обычно они больше беспокоятся о своих детях, пока те еще не стали самостоятельными людьми. Контакты с детьми — реальные, вызванные из памяти или воображаемые — способны вызвать множество приятных эмоций: сенсорные удовольствия, naches, моменты удовлетворенности или возбуждения, облегчения при вызволении ребенка из опасности и, разумеется, веселья.

Романтическая любовь также не исключает, что человек может испытывать самые разные неприятные эмоции, но, к счастью, приятные эмоции возникают гораздо чаще. Отвращение и презрение испытываются довольно редко, но когда они возникают, то это сигнализирует о том, что отношения находятся в опасности. Особенность романтических отношений заключается в том, что они предполагают более частое возникновение приятных эмоций. [189] Некоторые пары совместно стремятся к достижению fiero, работая совместно или находя особое удовлетворение в том, чего добивается партнер. Другие пары могут уделять больше внимания достижению возбуждения или удовлетворенности. Хотя уверен в том, что упомянутые мной темы являются универсальными, они взяты мной из личного опыта. Также и многие другие вариации этих тем усваиваются и становятся важными источниками различных эмоций удовольствия.

Существуют настроения, связанные с некоторыми приятными эмоциями, в частности с возбуждением, удовлетворенностью и весельем. Эти чувства могут растягиваться на длительный период, например, продолжительностью в несколько часов; в результате в таком состоянии человек легко может испытывать эмоции, родственные его настроению.

В начале этой главы я утверждал, что слово «счастье» не говорит нам о том, какой тип счастья возникает. Дополнительную неясность придает и то, что счастье может иметь отношение к совершенно другому состоянию, например общему ощущению субъективного благополучия. Психолог Эд Динер, ведущий специалист по исследованию субъективного благополучия, определяет его как оценку, которую дает своей жизни человек. Оно главным образом оценивалось по ответам человека: «Во многих отношениях моя жизнь близка к идеалу» или «До сих пор мне удавалось получить от жизни то, что я считал нужным получить». Состояние благополучия, по–видимому, определяется множеством разных факторов: от удовлетворенности успехами в конкретных областях, например профессиональной, и до того, как часто человек переживает приятные эмоции по сравнению с неприятными.

Субъективное благополучие широко изучалось во всем мире с помощью специальных опросников. Мы не будем подробно заниматься рассмотрением полученных в ходе этих исследований результатов и лишь отметим один универсальный результат: наличие положительной корреляции между субъективным благополучием и доходом, обеспечивающим человеку покупательную способность. Межкультурные различия проявляются в том, что самоуважение в большей степени связано с субъективным благополучием в западных культурах, чем в не западных. Во всех культурах наличие прочных связей также ассоциируется с благополучием. [190]

Имеется также набор личностных характеристик, имеющих отношение к приятным эмоциям. Люди, которые по результатам психологических тестов демонстрируют склонность к экстравертности и высокой эмоциональной устойчивости, сообщают о большей удовлетворенности жизнью. [191] Исследования о том, как такие черты личности обеспечивают более счастливую жизнь, не учитывали выделенные мной разные типы удовольствия, но они пытались объяснить, каким образом экстравертность помогает человеку стать более счастливым. Экстраверты могут быть менее чувствительны к наказаниям или получаемым отказам либо быть более склонными к благоприятным сравнениям себя с другими людьми. Возможно также, что экстраверты лучше, чем интроверты вписываются в американскую культуру. [192]

юди различаются также по их обычным уровням оптимизма и бодрости, и это, по–видимому, является более надежной характеристикой, чем реакция на конкретную ситуацию или событие. Кристофер Петерсон, один из экспертов в этой области, предполагает, что оптимизм характеризует отношение к вероятности переживания приятных эмоций. [193] Хотя не каждый из нас является несгибаемым оптимистом, наличие оптимистичного взгляда на мир будет полезно для вас — он присутствует у людей, получающих от жизни больше удовольствий, проявляющих больше упорства и добивающихся более высоких результатов. Интересно, что некоторые исследования говорят о том, что оптимисты обладают более крепким здоровьем и живут дольше, чем пессимисты. [194] Петерсон утверждает, что общий оптимистичный взгляд человека на жизнь «может быть биологически заданной склонностью, наполняемой под воздействием культуры социально приемлемым содержанием, он приводит к желаемым результатам, потому что обеспечивает общее состояние энергичности и способности восстанавливать силы». [195] Петерсон задает также вопрос: «Как ощущается оптимизм? Является ли он счастьем, радостью, легкой формой помешательства или просто удовлетворенностью?» [196]

В предыдущих главах я описывал, как избыток определенных негативных эмоций, в частности страха, гнева и печали, приводит к возникновению эмоционального расстройства. Общее отсутствие доставляющих наслаждение эмоций, т. е. неспособность испытывать fiero, naches, сенсорные удовольствия и т. д., представляет собой психическое расстройство, получившее название эмоциональной анестезии. Чрезмерное, неослабевающее возбуждение, иногда смешанное с блаженством и fiero, является одним из признаков эмоционального расстройства, называемого манией.

Распознавание наслаждения у других людей
Даже при беглом взгляде на фотографии, приведенные в этой главе, становится очевидным, что улыбка является сигналом эмоции удовольствия. Веселье, fiero, naches, удовлетворенность, возбуждение, сенсорные удовольствия, облегчение, изумление, schadenfreude, экстаз и, возможно, elevation и благодарность — все эти эмоции подразумевают появление улыбки. Эти улыбки могут различаться по интенсивности, скорости появления, продолжительности сохранения на лице и по скорости их пропадания.

Если все эти приятные эмоции предполагают появление улыбки, то как мы узнаем, какая из них испытывается другим человеком? Недавнее исследование, упоминавшееся в главе 4, подкрепляет мой интуитивный вывод [197] о том, что именно голос, а не лицо подает сигналы, позволяющие отличить одну приятную эмоцию от другой. Английские психологи Софи Скотт и Эндрю Калдер идентифицировали разные голосовые сигналы для удовлетворенности, облегчения, сенсорного удовольствия от прикосновения и для fiero. Они установили, что об этих эмоциях человек сигнализирует голосом; воспроизводя каждый такой звуковой сигнал, они обнаружили, что человек, не имеющий проблем со слухом, способен отличать одну эмоцию от другой. Пока что они еще не до конца выяснили, что именно в звуках голоса сигнализирует о каждой из этих эмоций удовольствия. Я ожидаю, что они идентифицируют голосовые сигналы и для других приятных эмоций.

Улыбки могут вводить в заблуждение, но не только потому, что они возникают вместе с каждой из эмоций наслаждения, но также и потому, что они появляются тогда, когда люди не испытывают никакого удовольствия, а улыбаются, к примеру, только из вежливости. Имеется одна особенность, позволяющая отличать улыбки удовольствия от прочих улыбок. Это очень тонкая особенность, и исследование, выполненное мной с психологом Марком Франком, указывает на то, что большинство людей ее не замечают. [198] Если вы не знаете, что искать, то вы можете оказаться введенным в заблуждение, сбитым с толку или сделать вывод о том, что улыбки не очень надежные сигналы эмоций. Но это не так; улыбки однозначно, хотя и едва заметно, говорят нам о том, вызваны они получаемым наслаждением или нет.

Более ста лет тому назад великий французский невропатолог Дюшен де Булонь обнаружил, чем настоящая улыбка удовольствия отличается от всех прочих улыбок. [199] Он изучал, как каждая мышца лица изменяет внешний вид лица с помощью электростимуляции разных частей лица и последующего фотографирования результатов мышечных сокращений. (В его заключительном эксперименте участвовал человек, не чувствовавший боли на лице и не испытывавший беспокойства при электростимуляции.) Когда Дюшен смотрел на фотографию улыбающегося человека, полученную при стимуляции того, что называется zygomatic major, т. е. большой скуловой мышцей (она идет от скулы вниз под углом к уголку губ, подтягивая его при улыбке по диагонали вверх), то он заметил, что этот человек в действительности не выглядел счастливым. Будучи опытным экспериментатором, Дюшен рассказал этому человеку анекдот и заснял его реакцию. Сравнения снимков показали, что в случае настоящего удовольствия, проявившегося в реакции на анекдот, человек не просто улыбался, но также активировал мышцы, которые окружают глаза (orbicularis oculi, или круговая мышца глаза). Вы можете сами сравнить снимок, на котором у человека закреплены электроды на лице (слева), со снимком без электродов, на котором человек улыбается в ответ на рассказанный анекдот (справа).

Дюшен писал: «Эмоция искренней радости выражается на лице в результате совместного сокращения мышцы zygomaticus major и orbicularis oculi. Первая подчиняется воле, но вторая приводится в действие только приятными эмоциями, возникающими у нас в душе [вспомните, что эти слова писались в 1862 г.]… притворная радость, неискренний смех не могут вызвать сокращения второй из названных мышц… Мышца, расположенная вокруг глаз, не подчиняется воле; она приводится в действие только лишь истинным чувством, приятной эмоцией. Ее инертность, проявляющаяся при возникновении улыбки, позволяет разоблачить неверного друга». [200]

Наше исследование [201] подтвердило предположение Дюшена о том, что никто не может намеренно вызывать сокращение мышцы orbicularis oculi (она «не подчиняется воле»), хотя она является лишь частью той мышцы, сокращение которой трудно вызвать преднамеренно. Эта мышца состоит из двух частей: внутренней части, которая натягивает веки и кожу непосредственно под ними, и наружной части, которая управляет всем, что расположено вокруг глазной впадины, — подтягивает брови и кожу под ними вниз, подтягивает вверх кожу под глазами и приподнимает щеки. Дюшен был прав в том, что касается внешней части этой мышцы: очень немногие способны намеренно вызывать ее сокращение (только около 10% обследованных нами людей).

Внутренняя часть мышцы, натягивающая веки, может сокращаться нами намеренно, и поэтому отсутствие ее сокращения не может «разоблачить неверного друга». Актеры, умеющие убедительно изображать на лице удовольствие, либо относятся к той малочисленной группе, которая может по своему усмотрению вызывать сокращение внешней части мышцы, либо, что более вероятно, они вызывают в памяти то, что генерирует приятную эмоцию, а затем эта эмоция создает на лице искреннее непреднамеренное выражение.

Хотя Чарльз Дарвин цитировал Дюшена и использовал некоторые его фотографии для иллюстрации различий между улыбками, ученые, изучавшие выражения лица в течение следующих ста лет, игнорировали открытие Дюшена. [202] Мы вместе с моими коллегами заново представили ученому миру открытие Дюшена двадцать лет тому назад [203] и с тех пор активно демонстрируем его важность. Например, когда к десятимесячному младенцу приближается незнакомый человек, улыбка ребенка будет создаваться без участия мышц, расположенных вокруг глаз; однако эти же мышцы будут участвовать в создании улыбки на лице малыша, когда к нему будет приближаться его мать. [204] [205] Когда счастливые в браке муж и жена встречаются вечером после работы, их улыбки создаются с участием мышц orbicularis oculi, но улыбки несчастливых в браке супругов создаются без участия этих мышц. [206] Люди, способные рассказывать о недавней смерти своей супруги (супруга) и показывать улыбку, создаваемую с помощью круговых мышц глаз, перестают испытывать горе через два года. [207] (Это не значит, что они радуются смерти супруги (супруга); просто они способны вспоминать приятные события из совместной жизни и на какое–то мгновение заново переживать счастливые моменты.)

Женщины, показывавшие на фотографиях выпускников колледжа улыбку, создаваемую с использованием круговых мышц глаз, спустя тридцать лет реже сообщали о своих несчастьях и демонстрировали больше признаков общего морального и физического благополучия. [208] В общем случае те люди, которые часто показывают улыбку, создаваемую с использованием круговых мышц глаз, чувствовали себя более счастливыми, имели более низкое кровяное давление и, по сообщениям их родственников и друзей, были довольны жизнью. [209] Наши собственные исследования позволили установить, что улыбка, создаваемая с помощью глазных мышц и губ, активировала те области мозга (левый височный и задний отделы), которые активируются при получении спонтанного удовольствия, а улыбка только за счет губ не обеспечивала такой активации.

[210] Я предложил, чтобы в честь этого выдающегося ученого мы называли улыбкой Дюшена ту неподдельную улыбку удовольствия, в создании которой участвует внешняя часть мышц orbicularis oculi. На первый взгляд может показаться, что единственное различие между этими снимками заключается в более сильном прищуре глаз на снимке Б, но если вы тщательно сравните эти фотографии, то заметите и другие различия. На снимке Б, показывающем настоящее удовольствие, выражаемое с помощью улыбки Дюшена, щеки расположены выше, очертания щек изменились, а брови слегка опущены вниз. Все это произошло под действием внешней части круговых мышц глаз.

Когда улыбка оказывается более широкой, то имеется только один указатель на отличие улыбки, вызванной испытываемым удовольствием, от прочих улыбок. Широкая улыбка, подобная показанной на снимке В, поднимает щеки кверху, собирает в складки кожу под глазами, уменьшает степень открытия глаз и даже вызывает появление морщинок под названием «куриные лапки» — и все это без помощи мышц orbicularis oculi.

Для сравнения на снимке Г показано, как складка кожи между бровями и веками подтягивается книзу под действием круговых мышц глаз. На снимке Г показана широкая улыбка, вызванная испытываемым удовольствием, а на снимке В — также широкая улыбка, но вызванная какой–то другой причиной. Снимок В представляет собой составную фотографию, полученную путем наложения части лица ниже нижних век, взятую со снимка Г, на нейтральный снимок Д. Снимок Е — это еще одна составная фотография; она получена путем наложения на нейтральный снимок Д улыбающихся губ со снимка Г.

Человек не в состоянии придать лицу выражение, показанное на снимке Е. Это должно показаться странным для вас по той причине, что когда улыбка оказывается такой широкой, она вызывает все изменения щек и глаз, которые вы видите на снимке Г. Я сделал эту составную фотографию, чтобы подчеркнуть тот факт, что очень широкие улыбки изменяют не только губы, но и щеки и внешний вид кожи под глазами.

Есть много разных улыбок, вызванных другими причинами помимо удовольствия. Одни, подобно улыбке вежливости, подразумевают использование только улыбающихся губ. Такое положение губ наблюдается также в улыбках, указывающих на то, что слушатель понимает и одобряет слова своего собеседника. Некоторые улыбки, не вызванные испытываемым удовольствием, требуют других движений лица помимо движений губ, выражающих улыбку.

Этот житель Новой Гвинеи считается уважаемым человеком в своей деревне. Его нерешительная или осторожная улыбка сигнализирует о том, что он не думает о причинении вреда, но еще не уверен в том, что может произойти в следующий момент. Жителям этой деревни я казался очень непредсказуемым человеком, делавшим странные вещи: закуривавшим от спичек, пользовавшимся электрическим фонариком, извлекавшим музыку из волшебной коробки. Этот мужчина впервые столкнулся с таким чудесами и почувствовал притяжение ко мне как к источнику удивления, возбуждения и веселья, но при этом не мог знать, когда я мог бы вызвать у него страх или внушить ему благоговение. Раскрытые в улыбке губы и скрещенные на груди руки помогают передать его нерешительность.

Колкие замечания сыпались на президента целый день. Рональд Рейган наконец–то закончил свою речь на конференции Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP), но при произнесении вступительного слова председательствовавшая на конференции Барбара Буш Уилсон уколола его несколько раз, напоминая собравшимся, что он так и не появился на съезде ассоциации во время кампании по выборам президента. Она также вызвала взрыв веселья у делегатов, сделав следующее заявление: «NAACP необязательно подпишется подо всеми заявлениям, которые сейчас будут сделаны». После завершения своего выступления президент крепко обнял Уилсон и показал на лице то, что может быть названо несчастной улыбкой, или улыбкой под названием «стисни зубы и терпи». [211] Такая улыбка выражает признание того, что вы испытываете нерадостные эмоции, но она также говорит о том, что вы славный малый, способный признавать критику и выслушивать ее с улыбкой. Это не попытка скрыть эмоции, а наглядный комментарий по поводу вашего трудного положения. Она означает, что человек, показывающий ее, не собирается, по крайней мере в данный момент, протестовать по поводу доставленных ему страданий.

Отметьте, что в дополнение к широкой улыбке президент Рейган плотно сжимает губы; глядя на его сморщенный подбородок, мы можем сказать, что он также подтянул нижние веки вверх. По фотографии мы не можем определить, задействованы ли его круговые мышцы глаз, однако Рейган вполне мог бы наслаждаться своим затруднительным положением. Жалкие улыбки обычно появляются тогда, когда отсутствует какое–либо реальное удовольствие, но оно возможно, как в этом примере.

После объявления о своей отставке президент Ричард Никсон продемонстрировал это выражение при трогательном прощании с сотрудниками своего аппарата за мгновение до того, как он навсегда покинул Белый дом. Никто не будет сомневаться в том, что в этот момент Никсон испытывает огорчение, но следы улыбки говорят о том, что он не сломлен, что он сможет управлять своим сожалением и возможным отчаянием. Его губы слегка опущены, что является признаком печали; это выражение было бы еще более сильным, если бы он не пытался улыбаться. В его глазах не видно блеска, который часто появляется вместе с улыбкой удовольствия при сокращении круговых мышц глаз. Его губы слегка сжаты, так как бывший президент пытается контролировать свои эмоции.

Теперь давайте обратимся к последним фотографиям, показывающим смесь удовольствия с другими эмоциями.

Все три снимка на этой странице показывают смешанные улыбки. Сочетание опущенных бровей с улыбкой, показанное на снимке Ж, наблюдается довольно редко. Это не гневная улыбка, потому что губы не растянуты и не напряжены, а верхние веки не подняты… Я не могу с уверенностью сказать, о чем сигнализирует это выражение, потому что я не наблюдал его ни в одном из моих исследований. Снимок З более понятен, так как он ясно показывает отвращение благодаря поднятой верхней губе; улыбка добавляет выражению немного нерешительности, но такое лицо не может быть у человека, действительно наслаждающегося своим отвращением. На снимке И показана смесь удовольствия и презрения, придающая лицу выражение самодовольства. Вы уже видели этот снимок в предыдущей главе, посвященной отвращению и презрению.

Использование полученной информации
В предыдущих главах я объяснял, как использовать в различных ситуациях информацию, которую сообщают нам едва уловимые выражения лица. Но здесь я не буду этого делать, так как знание того, что человек испытывает ту или иную приятную эмоцию, редко создает нам проблемы. Часто даже не имеет значения, показывает ли человек улыбку Дюшена, т. е. выражает неподдельное удовольствие, просто вежливую улыбку или улыбку притворной радости. Если ваш босс рассказывает вам анекдот, который вы находите не очень смешным, то вы все равно улыбаетесь, и, скорее всего, ваш босс не будет тщательно анализировать выражение вашего лица, чтобы проверить, действительно ли вам понравился анекдот. Важно то, что вы сделали попытку выглядеть так, как будто вы действительно получили удовольствие. Но когда вам действительно важно знать, испытывает ли другой человек удовольствие, вы можете обратить внимание на складку кожи на его лице, расположенную непосредственно под бровями.

Глава 10. Ложь и эмоции
Это была не моя идея — выяснить, насколько полезными могут быть эмоции при оценке правдоподобности. Вопрос возник примерно сорок лет тому назад, когда я впервые начал вести занятия с психиатрами–практикантами в нашем университете. Хотя они с интересом слушали рассказы о моих исследованиях, позволивших установить факт универсальности выражений эмоций (см. главу 1), гораздо больше они хотели узнать о руководящих принципах принятия решений в сложных ситуациях, с которыми они сталкивались на работе: например, когда пациент, доставленный в больницу в состоянии тяжелой депрессии, просит отпустить его на день домой, утверждая, что чувствует себя лучше и больше не помышляет о самоубийстве, то как можно определить, говорит ли он правду? Может ли пациент лгать, для того чтобы сбежать из больницы и лишить себя жизни? К сожалению, такое случалось. Но если пациент действительно чувствует себя лучше, то один день, проведенный дома, может стать важным шагом на пути возвращения к нормальной жизни.

Я не имел понятия, что мне следовало искать. Есть ли какие–то особые признаки в выражении лица или жестах человека, указывающие на то, что эмоция является поддельной? Может ли кто–то помимо специально подготовленного актера намеренно создавать выражение, которое бы выглядело искренним, не являясь таковым на самом деле? Способны ли люди намеренно подавлять любые внешние проявления своих чувств, особенно когда эти эмоции переживаются очень интенсивно? Есть ли способ разглядеть истинную эмоцию под маской притворной эмоции?

Я начал с детального изучения одного из фильмов из моей фильмотеки (в ту пору еще не было видео, и звуковые кинофильмы были единственным средством записи выражений и жестов). До этого я снимал собеседования с психически нездоровыми людьми: сначала при их приеме в психиатрические лечебницы, затем тогда, когда персонал решал, что состояние пациентов значительно улучшилось, и наконец, за неделю до выписки пациента домой. Как сообщил мне персонал лечебницы, одна из пациенток призналась в том, что говорила неправду во время второго собеседования: она утверждала, что больше не испытывает депрессии, и просила отпустить ее домой на выходные. За несколько дней до получения разрешения на временное возвращение домой она рассказала, что собиралась лишить себя жизни, как только окажется за пределами лечебницы. К счастью, мне удалось снять то интервью, во время которого она лгала врачам.

Мэри (это ее ненастоящее имя), которой к тому времени исполнилось сорок четыре года, до своего помещения в клинику совершила три попытки самоубийства, при каждой из которых она лишь чудом оставалась жива. В первый раз, когда я смотрел снятые мной кадры о промежуточном собеседовании, я не заметил никаких признаков того, что она лжет о своих эмоциях; она много улыбалась, говорила оптимистично и выглядела жизнерадостной. Я бы поверил ей; поверил ей и врач.

Мы с моим напарником Уолли Фризеном достали многоскоростной кинопроектор для покадрового изучения каждого ее выражения лица и каждого жеста как на очень медленной скорости, так и на более быстрой. Я потратил более сотни часов на многократный просмотр этого двенадцатиминутного фильма, но полученный результат, безусловно, стоил того.

В ходе собеседования врач спросил Мэри о ее планах на будущее. Во время короткой паузы перед ответом на этот вопрос мы заметили, что по лицу Мэри пробежало выражение глубокого страдания. Оно было видно только на двух кадрах, т. е. продолжалось всего 1/12 секунды, и затем быстро скрылось под улыбкой. Мы рассматривали это выражение снова и снова; у нас не было никаких сомнений в том, что оно означало. На зафиксированном кадре ее истинная эмоция была предельно ясной, а затем она намеренно скрывалась. Как только мы обнаружили, что следует искать при медленном просмотре пленки, мы обнаружили в этом фильме еще два очень быстрых выражения страдания.

Мы с Фризеном назвали эти быстрые движения лица, продолжающиеся от 1/25 до 1/5 секунды, микровыражениями и отметили, что они обеспечивают невербальную утечку информации об истинных чувствах человека. [212] Позднее я узнал, что психологи Эрнест Хаггард и Кеннет Айзакс обнаружили микровыражения на три года раньше нас, но предположили, что они незаметны в реальных условиях и являются признаками подавленных эмоций. [213] Мы установили, что увидеть микровыражения можно без замедленного просмотра, если знать, что следует искать; тогда мы еще не представляли, насколько легко будет научить людей распознавать микровыражения на наших лицах.

Мы провели дальнейшее исследование намеренно скрываемых и намеренно подавляемых эмоций. [214] Исследования в этой области, проведенные в последние несколько десятилетий, ясно показали, что микровыражения могут возникать либо когда происходит сознательное сокрытие эмоций, как в случае с Мэри, либо когда человек не знает, что он чувствует, т. е. когда эмоция подавляется, как это обнаружили Хаггард и Айзакс. Важно отметить, что микровыражения выглядят одинаково и в случае сдерживания, и в случае подавления эмоции. Само по себе микровыражение не говорит нам, что оно собой представляет; это должно определяться из контекста, в котором оно возникает, что часто требует дальнейших расспросов. Здесь имеет смысл объяснить, что я понимаю под контекстом. В разных контекстах одно и то же микровыражение может иметь совершенно разные значения.

В самом общем смысле под контекстом понимается природа разговорного обмена информацией. Что представляет собой этот обмен: первую встречу, случайную беседу, официальное интервью или допрос, при проведении которого человек знает, что он подозревается в каком–то правонарушении?

Второй контекст представляет собой историю отношений. Что стало известно до того, как началась беседа? Каким был характер предыдущих контактов между оцениваемым человеком и тем, кто его оценивает? Чего ожидает от будущих отношений и какими видит эти отношения каждый из этих людей?

Третий контекст — это очередность проявления. Когда возникают микровыражения: когда оцениваемый человек говорит или когда он слушает?

Наконец, четвертый контекст — это соответствие. Соответствует или противоречит показанная в микровыражения эмоция содержанию слов, произносимых человеком, звуку его голоса, его позе и жестам? Проявляется ли микровыражение тогда, когда человек слушает, соответствует ли оно тому, что говорит исследователь, и тому, что скажет оцениваемый человек в дальнейшем?